Страница 98 из 153
Воин не особо умел скрывать свои мысли. Вопросы, настороженный взгляд, напряженная поза, тянущееся угнетающее молчание.
— Скажите правду: почему вас отправили сюда, это ведь наказание?
Неприятный разговор, обидные подозрения в сером замке среди серых людей. Самое гадкое, что Элье необходимо найти с этим дотошным рыцарем общий язык. Иначе она здесь просидит до старости. Или все же плюнуть на все и податься в бега?
— Выразите волнующее вас точнее. Правду я вам уже сказала.
— Куда уж точнее? Ведь я вас только что спрашивал о смерти графа, что тут непонятного?
— Странные мысли гуляют у вас в голове. Если я не закатила истерику при виде вашего замка, не попросила нести меня на руках через лужи, да к тому же являюсь обладательницей дерзкого взгляда, значит, я способна на преступление? — гневно раздувая ноздри, прочитала отповедь Элья. Ведь, похоже, от нее ждали истерики, так стоит ли сдерживаться?
— Неприятели графа два года назад меня похитили из замка и увезли в такие дали, что потребовалось много времени, чтобы найти дорогу домой. За это время его сиятельство приблизил к себе милую, мягкую, нежную женщину с глазами лани и с чудесными ямочками на щеках и жил не тужил, пока нежный цветок не забеременел от его начальника гарнизона. Далее воспоследовала смерть графа в результате несчастного случая и объявление об ожидании наследника дамой сердца. И все бы получилось, если бы из дальних далей не вернулась юная супруга. Дальше рассказывать или сами догадаетесь?
— Расскажите, если все открылось, почему вас отослали куда подальше?
— Ну, вы же опытный мужчина, поживший немало, догадайтесь сами, что случилось, когда приехал королевский поверенный? — Элью разрывало от обиды.
Она изо всех сил пытается справиться со своими проблемами, не вешая их ни на кого, а они все копятся. Ее усердие и желание самостоятельно встать на ноги только раздражает других. Все предпочли бы, чтобы она скулила и просила помощи, отдавая себя в чужие руки. Иногда хотелось сдаться и пойти по этому пути. Тогда бы все относились к ней с пониманием. У баронессы Сван ловко получалось казаться слабой и беззащитной, манипулировать мужчинами, а вот скольких женщин Элья встретила в дороге, которые умирали в нищете, так и не найдя себе приличного покровителя. Их бы энергию — да в нужное русло! Она посмотрела на покрасневшего начальника гарнизона. Он сердился.
— Я вас спросил и не желаю играть в угадайку.
— Иногда очевиднее, когда самостоятельно додумываешься, чем слушать рассказ того, кому вы не верите. — И, не давая ему ответить, продолжила: — Граф Спино, может, слышали о таком? Он был прислан в Таури для разъяснения ситуации. Дело для него казалось простым, пока он не побеседовал с милой и очаровательной любовницей покойного графа и его начальника стражи. Беседовали они так откровенно, что прислуга мимо тех покоев, где они общались, ходила с пунцовыми щеками, и после этого для меня все изменилось. Пришлось защищаться и объявить во всеуслышание, что у графа не могло быть детей. Сами понимаете, что граф Спино вынужден был устроить расследование, и, как бы ему ни хотелось угодить очаровательной податливой баронессе, он собственноручно сослал ее в ссылку в ее имение. Ну а меня в отместку за порушенное удовольствие сослал к вам. Я удовлетворила ваше любопытство?
— Это не любопытство, ваше сиятельство. Я здесь отвечаю за всех людей и должен знать, чего ожидать от каждого.
— Глупо, вы не находите?
— Что вы считаете глупым? — не понял сэр Родэрик.
— Так вам и рассказал преступник о своих злодейских намерениях, это же смешно. Наоборот, вас накормят вежливостью, теми словами, что вы хотите услышать. Зато честному человеку вы выворачиваете душу, чтобы посмаковать новости.
Глава крепости побагровел, сжал кулаки и хотел было резко ответить, но, окинув еще раз взглядом юную графиню, сдержался.
— Спокойной ночи, миледи. Идите обустраивайтесь.
Элья встала, поняв, что Родэрик разозлен, и все же спросила:
— Ваше решение?
— Что?
— Я хочу знать сейчас ваше решение. У меня начинается обучение или я могу уезжать?
— Вы не можете уехать, и вы это знаете.
— В ваши обязанности входит меня задержать? — запальчиво уточнила она.
Мужчина хмыкнул.
— Сделаем так, как предписано. Ваша задача показать, что ваш дар не причиняет вреда людям. Метку я вам поставлю ровно через год.
Не став рассыпаться в благодарностях, потому что глава принял решение, скорее всего исходя из своих выгод, а не жалея ее, Элья все же кивнула, давая знать, что приняла к сведению, и ушла обживаться. Ничего хорошего для себя в будущем она не ждала. Ей бы только год продержаться и бежать отсюда.
При помощи своих наемников она полностью опустошила домик, перенеся всю мебель в выделенное помещение, и разобрала его на доски, которые собиралась использовать для своего благоустройства. Забрав с собой письма для Берта, мастера Граммона и для Горена, пятерка геммарских охранников уехала на следующий день, сопровождаемая полным тоски взглядом леди. Немного послонявшись без дела в своих новых покоях, она решила, что тосковать и дожидаться конца срока службы значительно удобнее в комфорте, а не на голых досках.
Не меньше недели ей потребовалось в этом захолустье, чтобы найти работящего воина, взявшегося за изготовление из имеющихся досок дополнительной мебели. Чем могла, она помогала ему, используя свой дар. Усовершенствовала его инструмент, сама сделала из камня стойки для полок. Пришлось даже срочно укрепить «отрывающийся» прилепленный домик под кодовым названием «ласточкино гнездо» к общему строению.
Пока Элья хлопотала и пыталась не заблудиться в этой крепости, местные обитатели судачили о ней. Всем приезжая графиня была интересна. Со смаком обсуждали, как она одета, как ведет себя, как кушает, что делает для нее нанятый служивый и почему ее прислали сюда. Тем временем дни проходили за днями, и кое-какой комфорт уже был налажен. Хлопоты затихли, и Элье в крепости было откровенно нечего делать. Леди Таури не ставили на дежурства, не отправляли в разведку, от нее требовали только спокойно сидеть на месте.