Страница 92 из 153
— Он упал с коня! — запальчиво крикнула женщина, слегка поплывшая от брошенных в нее наисерьезнейших подозрений.
— Как?! Не часто ли рядом с вами здоровые умелые мужчины падают с коня?!
Атмосфера в зале резко изменилась. Никому и в голову не приходило сопоставлять неприятные факты, задумываться о взаимоотношениях графа с его любовницей, тем более та казалась женщиной весьма приятной, мягкой, женственной.
Граф Спино углубился в размышления. Дав выговориться всем, он призвал общество к тишине.
— Миледи, ваш ребенок имеет отношение к графу Таури?
— Да, разве я стала бы врать?! — воскликнула баронесса, уставившись преданными несчастными глазами на поверенного.
— Сэр Эливар, эта женщина сказала правду? — обратился граф к магу.
— Я попросил бы более четко задать вопрос, — уклончиво ответил тот.
— Баронесса, вы понесли от графа Таури? Это его ребенок?
— Да, да, на все да! — воскликнула леди Сван, многозначительно глядя на Спино, что не укрылось от сидящих рядом, на что они отреагировали презрительным хмыком.
Граф заметно посуровел. Дело было королевской важности, обвинение прозвучало серьезное, и терять на старости лет доверие Фердинанда не хотелось, даже ради такой милой штучки, как Сван.
— Ни слова правды, разве что последнее да, относящееся к вам, правда.
В зале раздался гогот. Мужчины не стеснялись выразить свое отношение к происходящему, даже несмотря на то, что минуту назад придерживались другого мнения.
— Как насчет разбирательства неожиданной смерти графа? — возвращая всех к делам, громко спросила воинственная графиня Таури, не желая заминать возникшие подозрения.
— Ну, так уж и неожиданной? — попытался сбавить накал поверенный.
— Милорд, только что вы доказывали, что покойный Таури был мужчина самого что ни на есть детородного возраста, а теперь пытаетесь сравнить его умение ездить на коне с детским.
Элья, не сумев отстоять себя по-хорошему, надеясь на разумность, некую справедливость, теперь решила переть как танк. Ей нужно добиться, чтобы Спино опасался ее, знал: если что, она раздует грандиозный скандал, и никакие интимные услуги приятной женщины не сравнятся с неприятностями, которых можно ожидать от упертой графини.
— Баронесса, вы обманули меня. Я буду вынужден доложить королю о вашей попытке ввести королевского поверенного в заблуждение. Более того, вы обвинили графиню в том, в чем грешны сами. Кто отец вашего ребенка?
Леди Сван разрыдалась, жалостливо всхлипывая и время от времени бросая щенячьи взгляды на Спино. Тот только морщился, жалея, что дело чрезвычайно усложнилось, и, стукнув ладонью по столу, повторил вопрос:
— Кто отец вашего ребенка? Либо вы отвечаете сейчас, либо в королевской тюрьме дознавателям. Вы слышали, что вас обвиняют в убийстве графа Таури?
Баронесса вытаращилась, потеряв всякую привлекательность, и забыла, как дышать.
— Последний раз спрашиваю: кто?!
Женщина сжалась и затихла.
— Все из-за тебя! — раздался гневный рев, и ничего не понимающая Элья, повернув голову, увидела, как сэр Катонис одним махом преодолел стол и через полмгновения снесет ей голову.
Она ничего не успевала сделать, даже отскочить не могла, слишком тяжелый стул преграждал ей отступление. Для начальника гарнизона это был жест отчаяния, он понял, что до него непременно докопаются, но виновницу своего краха хотел убрать прежде всего. К счастью девушки, рыцари-маги отреагировали быстрее ее. После ей долго снилось, как они смотрят с Катонисом глаза в глаза — и он осыпается прахом у ее ног.