Страница 37 из 153
Элья стала подкрашивать брови кисточкой, делая их ярче. Посмотрела на себя, но получилось как у клоуна, что не сделало ее лицо неузнаваемым, а вот излишнее внимание как раз привлекало. Неожиданно до нее снова донесся бубнеж из слуховых дырок.
Игривый Зефир решил, что разговор в кабинете графа миленькой магессе будет интересным, и постарался донести до ее спальни слова без потерь.
— Милорд, девочку опутали, моя вина, недоглядела. Все время на глазах, не представляю, кто посмел, — ныла Мари в кабинете графа.
— Так, говоришь, сегодня ночью собралась бежать?
— Да, ваше сиятельство. Сама не знает куда, так напугана! Узнать бы, кто оклеветал вас перед ней, сама бы, вот этими руками, удавила бы, — возмущалась женщина.
Элья была поражена, потрясена. Она как наяву представляла, как раздобревшая за годы проживания здесь нянька стоит на коленях и причитает.
Последовало молчание, прерываемое всхлипываниями.
— Ну что ж, Мари. Я тебя понял. Говоришь, что миледи только тебе доверилась?
— Никому больше моя девочка не доверяет, только я ей как родная, — тут же подтвердила няня.
«Молчи, глупая курица! Молчи!»
Элья сжала кулаки, а ее сердце билось с такой силой, что глаза заволокла темная пелена. Мари ей не доверилась, по-своему рассудила! Куда простой женщине до графских страстей. И сейчас не видит, не чувствует нянька, как Таури подбирается к ней. Что плевать ему на ее слезы и бабские хныканья.
— А ты, значит, ко мне? — Возникла небольшая пауза, во время которой наверняка няня кивала головой. — И каково это — предавать свою девочку? — ласково прозвучал голос графа.
— Да разве ж я со зла? Только добра ей желаю! — до Эльи донесся растерянный голос.
— А если права твоя миледи? Разве глупа она? — тихо и по-звериному вкрадчиво, видимо слегка наклоняясь к продолжавшей стоять на коленях няньке, спрашивал Таури.
— Умна, не по годам умна, — жалобно пролепетала Мари.
И как будто только сейчас доводы миледи до нее доходить стали. Смотрит она на графа, и жутко ей, от его взгляда смертельным холодом веет. Страшный он, граф! Как же она раньше не видела, что глаза у него бездушные?!
— Я тебя, дуру, предпочел бы кнутом забить, но шум мне не нужен. Так что благодари, легкая смерть тебя ждет, — презрительно процедил милорд.
— Спасибо, — чисто по инерции прошептала она.
А дальше как будто порыв ветра, вскрик — и тишина. Элья замерла, закусив ребро ладони, чтобы не завыть от жути. Больше ничего не было слышно, только запах паленого мяса пополз через дырки в спальню.
Спохватившись, она затерла магией выходные отверстия тараканьих ходов, не особо осознавая, как она это проделывает. Мысли закрутились с бешеной скоростью.
Бежать! Прямо сейчас! Вниз? Не успеет. Даже если «на дурачка» выскочит из замка, есть система передачи знаков, и ее возьмут у ворот.
В городе ей не скрыться. Она растеряется там, надеясь на удачу, начнет метаться, а ее знают все.
«Что же делать?! Что делать?!»
Запихивая приготовленные вещи в сумку, она лихорадочно соображала. Надо остаться в замке, пока они ее повсюду ищут, она будет у них под носом!
Почувствовав, что решение правильное, Элья ускорилась.
Но где спрятаться? Подняла голову наверх. Все бросила. Побежала за столиком, стульями. Притащила к себе. Упершись корпусом в комод, сдвинула его на нужную точку. На него взгромоздила малый столик, сверху поставила стул и табуретку для ног. Еще один стул поставила рядом со столиком, чтобы шагнуть с него на верхний стул.
«Высоко, не упасть бы, не переломать бы ноги».
Встав на стул, она начала ощупывать потолок руками.
— Не может быть, чтобы проход наверх сложно открывался. Не может быть. Надо просто подумать, — шептала себе, не видя ни щелочки и не понимая, куда давить.
Изо всех сил Элья наугад уперлась ладонями в потолок, где еще ранее при помощи магического зрения ощущала за ним пустое пространство. Сначала с трудом, но все же люк поддался.
«Тяжелый, зараза».
С шумом откинула крышку и еле успела закрыть глаза, защищая их от пыли. Воспользовавшись маленькой таребуточкой, она поднялась выше и смогла подтянуться без особого труда. Главное, что ей хватило высоты всей конструкции, чтобы опереться на локти. Огляделась. Рядом стояла грубо сколоченная лестница. Раздумывать, не обветшала ли она, времени не было. Опустив лестницу вниз, Элья бросилась разбирать мебельную пирамиду. Она затолкала комод на место, расставила обратно стол, стулья, кинулась в умывальню, схватила тряпку, намочила ее и побежала вытирать пыль, насыпавшуюся сверху. Бегом обратно, ополоснула тряпку на случай, если ее будет искать профи, чтобы не допускать зацепок. Обо всех этих мелочах она много думала заранее и сейчас старалась не упустить ничего, что впоследствии могло бы сгубить ее.
Проверив, все ли чисто и не привлекает ли своей необычностью внимания, она вновь побежала в гостиную, схватила кувшин, вернулась в мыльню, набрала воды и стрелой кинулась в спальню, наверх по старой лестнице, держа в одной руке кувшин и боясь пролить хотя бы каплю. Дрожащими руками она водрузила кувшин в проходе. Потом, ощущая, как драгоценное время уходит, по очереди подняла наверх приготовленные вещи, осмотрела спальню сверху и на пределе своих сил, сжав зубы, втянула, обдирая руки, обратно тяжеленную лестницу.
«Все, теперь или пан, или пропал».
Плавно опустила люк, чтобы ничто более не ссыпалось вниз, и, загрузившись вещами, стала подниматься наверх, прижимаясь к стене. На узковатой крутой лестнице было пыльно.
«При хорошем освещении будут видны следы», — с досадой подумала Элья. Но может, если идти по краешку, на цыпочках, то не догадаются? Однако наличие вещей и кувшина с водой не давало возможности ступать по краешку.
В башне было темно, но строители сделали крохотные окошки, их даже когда-то застеклили, жаль, что их очень давно не мыли. Почти на ощупь, с неутихающим сердечным гулом, Элья лезла все выше и выше. Перил не было, страшно было остановиться, посмотреть вниз, да даже развернуться она уже не смогла бы, так как ступеньки стали очень узкими. Теперь только вперед или спиной назад.