Страница 25 из 153
Тамара ожидала большего, но, присмотревшись к хозяйке сада, увидев ее руки, она осознала, насколько тяжело той дается создание новых цветов, уход за всеми растениями и отстаивание права на ту жизнь, что ей по нраву. Впервые в этом мире Тома столкнулась с тем, насколько сложно здесь простой женщине, да еще пытающейся доказать свою точку зрения на что-то. Почему-то стало стыдно за свое благополучие, и она не только сделала огромный заказ, но и щедро расплатилась за него, громко болтая о том, что дома, украшенные живые цветами, притягивают удачу, счастье, благополучие.
Вернувшись в замок, миледи продолжила заниматься отделкой светлицы, учиться и отсыпаться. Скоро была изготовлена и поднята наверх мебель, и, поставив в вазу собранный букет из полевых цветов, девочка с няней чинно уселись на первые пробные диваны и с удовлетворением оглядывали обустроенное жилище.
— Хорошо вышло, — констатировала Тома.
— Сказочная красота, — поддакнула Мари.
Светло-серые каменные стены башни остались неизменными, разве что местами маг сумел сделать их более гладкими. Перед глазами стояла перегородка, закрытая натянутой тканью приятного светло-зеленого цвета. У этой стенки Тома разместила гигантский комод со множеством ящиков. С его изготовлением вышла заминка. Изначально были запланированы большие длинные ящики, но без шарниров у Тамары не хватало силы их выдвигать даже пустыми, поэтому их размер уменьшили, а количество ящиков пришлось увеличить, и в конечном итоге на суд заказчицы предстал шедевр затейливой мысли мастера. Ящики, ящички, коробочки внутри большого комода.
«В целом если привыкнуть, то, наверное, даже ничего, — думала Тома, выискивая закономерность в расположении внутренней составляющей. — Определенно в таком усердии по изготовлению ящиков есть смысл», — вздохнула она и перевела взгляд на окна.
Белая вуаль, прикрытая плотными неяркими зеленоватыми шторами. Небольшой светлый диван, по сути скамья с подлокотниками и спинкой, но закрытый толстыми подушками-матрацами. По такому же принципу сделали кресла. Все это напоминало земной интерьер, и сердце сжималось от тоски по дому.
Несколько коровьих шкур были брошены на пол вместо ковра. Нашлось место столу, стульям со спинкой и светильникам, придававшим волшебное очарование помещению. Так как включать их Тома собиралась сама, а для этого надо было слегка тряхнуть шарик с кристаллом, то в мире Твердь помимо новой мебели появились бра и торшеры.
Обстановка в гостиной вышла почти дизайнерской.
Уютная спальня с кофейного цвета шторами, бежевым теплым покрывалом, являющимся дополнительным одеялом, коричневой мебелью смотрелась скучновато, но уютно и гармонично. Потом Тома собиралась поставить в спальню кадки с лимонными деревцами, что добавило бы цвета, но надо подождать, пока эти деревца подрастут. Даже у садовницы не оказалось подходящего размера лимонных саженцев. Еще предполагалось обзавестись разными мелочами, что тоже пошло бы на пользу интерьеру.
Не забыла Тома об обустройстве душевой и туалета. К сожалению, туалет так и остался «ведром на вынос». Разве что для удобства маленькой леди был изготовлен аккуратный стул с дыркой, и по ее просьбе некромантом была изготовлена присыпка, уничтожающая запахи, а еще рядом стояла этажерка, на которой горкой были уложены туалетные тряпочки.
Как вариант обустройства личного помещения юной леди.
— Миледи, я потрясен вашей фантазией, — произнес граф Таури после длительного и внимательного осмотра покоев невесты. Слухи о наведенной красоте в башне баронессы будоражили весь замок, и старик напросился в гости, чему Тома была рада.
— Не согласитесь ли вы обустроить и мои покои?
— Я?! Да, конечно, с удовольствием. — Миледи была польщена, счастлива и сияла ярче солнышка. Первый самостоятельный успех в работе! Если сама она видела и осознавала простоту созданного ею дизайна — хотя лучшего в заданных условиях добиться было сложно, — то для местных людей она новатор. Такое отношение и признание ее талантов — окрыляло. Раньше Томе не доводилось проявлять столько усердия в достижении цели, и никогда она не была настолько самостоятельна в решениях, как сейчас. Успех будоражил кровь, вдохновлял и создавал ощущение устойчивого положения в обществе. Все подозрительные вопросы по поводу странного выбора графом Таури невесты, сомнения были позабыты. Оптимизм и вера в свои силы прочно укоренялись в молодом сознании Тамары, создавая ощущение, что все будет хорошо и со временем все само по себе образуется наилучшим для нее способом.
С энтузиазмом она взялась за благоустройство спальни, кабинета, гардеробной графа. Неограниченные средства позволяли сделать почти все так, как в дизайнерских журналах, которые Тома покупала, чтобы представлять, какую жизнь она хотела бы устроить для себя. Баронесса торопила мастеров, чтобы ремонт у его сиятельства не затянулся. Она понимала, насколько неудобства могут раздражать и ухудшить восприятие завершенного обновления.
Когда все было закончено, Тамара ревниво следила за реакцией Таури. Обустроенная спальня его не удивила, но явно понравилась. Из-за того, что он каждый день заходил проведать обстановку, пропал эффект неожиданности. Кабинет и гардеробную граф рассматривал очень долго. Тома нервничала, пытаясь угадать, нравится ему или нет. После осмотра он вышел, попросив подождать его, и, вскоре вернувшись, произнес:
— Моя леди, примите в дар от меня эти диадемы. — Довольный ремонтом граф преподнес девочке украшения, которые ей понравились на ярмарке в Таури. Подобные вещи стоило хранить и передавать по наследству своим детям. Баронесса Шантрэ раскраснелась от удовольствия.
После, уже не торопясь, она обустроила пару гостевых комнат. Томе очень понравилось придумывать интерьеры, но вскоре граф пригласил для нее еще учителей, и свободного времени не осталось. В график занятий добавили уроки танцев, вышивки, лепки фигурок из глины. Тамара должна была не просто ознакомиться с традиционными танцами, знать виды вышивки или уметь лепить человечков. Нет. Мисс Лето ожидала от баронессы профессионального владения инструментом, учитель танцев добивался грации во всех движениях, чтобы изящество навсегда вписалось в жизнь леди, а вышивка и лепка фигурок должны были стать привилегированным искусством в руках будущей графини. Томе нравилось учиться и создавать нечто красивое, необыкновенное. Она замечала, что, серьезно подходя к занятиям и добиваясь похвалы преподавателей, она сама совершенствуется. Баронесса Шантрэ приобретала утонченность, ее манеры начинали соответствовать наиболее возвышенным представлениям о леди, жесты стали красивыми, и при этом она добивалась одобрительных взглядов своей хозяйственностью, умением быть внимательной к людям.