Страница 12 из 162
Женщина медленно спустилась с крыльца, негромко постукивая устойчивыми каблуками узконосых черных ботинок и расстегивая пуговицы белого, накрахмаленного халата. Курбану казалось, что с каждой ступенькой вниз стук каблуков звучит все громче и странно совпадает с биением почти остановившегося, сердца. Подол коричневого, строгого платья, закрывавшего икры и высокую шнуровку, шуршал при каждом шаге женщины. Платье из недорогого, практичного бомбазина сидело на ней идеально.
Женщина вытащила из кармана на поясе пачку «Казбека» и спичечный коробок. На мгновенье шуршание бомбазинового платья смешалось с шуршанием спичек, едко запахло серой, и в сторону арыка полетело беловатое облачко табачного дыма. Горячие пальцы сжали запястье, привычно нащупывая пульс, перед лицом Курбна качнулась простая золотая сережка в маленьком круглом ухе, легкий ветерок донес медовый запах блестящих волос.
– Салам… что случилось, уважаемый Курбан Эмиро?
Курбан взглянул в глаза женщине-врачу, невольно засмотрелся на нее. Его рука потянулась к другой, считавшей взорвавшийся пульс, но вовремя остановилась, опомнилась. Чабан поспешно отвел взгляд и уставился на яркое светило.
Он постарался не думать, что глаза, как и волосы женщины, тоже были необыкновенными – огромными, будто на вырост, а ножка маленькая, как у ребёнка. Он смотрел на солнце, пока перед глазами не поплыли оранжевые круги, и всё вокруг не заволокло туманной пеленой. Курбан вновь посмотрел на доктора. Благодарение Аллаху, теперь он не видел ее лица – в глазах переливались яркие, солнечные блики. Все, что случилось, не имело значение уже несколько секунд. Курбана занимало лишь одно – нет ли у неё того, о чем стоило думать по-настоящему – мужчины:
– Салам, Дарья Пе...тровна... – начал он с замечательным притворством, – эх, вай, вай, вай! Товарищ доктор! Сейчас расскажу… беда у меня... Утром сегодня, совсем рано, когда я ещё из совхоза не вернулся, приехал двоюродный племянник моей покойной Маралджан… без предупреждения. Я в последний раз видел парня совсем мальчишкой – тринадцать лет назад, еще до войны, когда ему было не больше пятнадцати. Открывает дверь моя невестка Айша. Перед нею незнакомый молодой человек в военной форме с капитанскими погонами и вещмешком за плечами.
Он ей, мол, так и так, салам, сестра. Я – Макар, троюродный брат твоего покойного мужа. Невестка, конечно, обрадовалась родственнику: «Заходи, Макар, в дом. Гостем будешь. Какими судьбами? Как доехал?»
Вы знаете, товарищ доктор, в моем доме гостю всегда рады, тем более, родственнику. Айша напоила его чаем с самыми лучшими сладкими и крупными финиками, поставила на стол медовые лепешки, засахаренную дыню, варенье из кизила. Да мало ли! Макар рассказал, что прибыл для дальнейшего прохождения службы в Военную Прокуратуру Ашхабадского гарнизона. В отпуске еще неделю. Вот зашел поздороваться, привет от родителей дяде Курбану передать.
Айша решила меня обрадовать и повезла Макара ко мне в совхоз. Сели на автобус, через полчаса добрались. Я издалека увидел, как они идут вместе по пыльной дороге от остановки. Встречаю гостя с улыбкой, а сам на Айшу вопросительно посматриваю. Ей в минувший четверг как раз двадцать восемь стукнуло, восемь лет уже вдовеет, а она в обществе молодого капитана.
Я свою покойную жену никогда не принуждал носить яшмак[7] и Айшу не заставлял – все же в городе живем, в столице. Она девушка образованная, поступила в МГУ на философский в сорок четвертом[8], с отличием его закончила. Из прекрасной семьи – отец и дед были директорами нашей Ашхабадской городской библиотеки, и Айша работает там уже много лет после распределения в отделе антикварных книг. А тут признаться, пожалел… о яшмаке-то… Увидел, как парень на нее смотрит… украдкой – понравилась она ему. Да и как такой не понравиться? Тёмные кудрявые косы уложены в высокую прическу и украшены чешуйками белого серебра, поверх шифоновый платок в серебряных монетках, длинное приталенное платье расшито искусной вышивкой. А глаза… редкого оттенка, синие, как море. Я такие глаза видел только у одного человека, много лет назад. Но я отвлекся…
Айша радостно кидается ко мне:
– Отец, смотрите, кого я привезла! Это же Макар из Кушки! Тринадцать лет не был в наших краях!
Из Кушки! Куда Макар телят не гонял, вот уж точно. Некстати вспомнилось армейское: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют».
Я – к нему обниматься:
– Сколько лет не виделись! Какой молодец, что приехал! Да какой же ты стал орел! У нас поживешь, мы гостю рады! Как поживают уважаемые родители? – а сам вспомнить не могу, кто это, что за Макар на мою голову, с чьей стороны родственник, чей сын? Так он изменился за тринадцать лет. Лицо совершенно незнакомое, ни на кого из родни не похож, но «орел» из Кушки смотрит на меня с обожанием, словно на отца родного.
А Айша-то хороша! Можно думать, она его помнит. Но вас, женское племя, и сам черт не проведет! И я улыбаюсь, виду не подаю. Только потом из разговора понял, что он сын Демира из Баку – двоюродного брата моей покойной Маралджан. Не женат, между прочим.