Страница 12 из 14
На обратной дороге домой из бани пробегая мимо ворот лагеря, Антонина едва ловила себя на раскатанной в лед дороге. К тому же в руках была укутанная в одеяло Эльвира, крепко уснувшая после купания и молочной каши.
Неожиданно, навстречу Антонине конвойные вывели небольшую группу заключенных, подгоняемых остервенелым лаем собак.
Понимая, что ей никак не разминуться с ними, Антонина заметалась на дороге от одной обочины к другой, но высокие сугробы утрамбованного снега не позволяли сбежать загнанной в капкан жертве случая.
Молодая женщина призналась себе, что не может дать твердого ответа кого она боится больше – конвойных, заключенных или собак. К ее удивлению, хилые, невысокие, едва переставляющие ноги арестанты оказались не матерыми уголовниками, а группой женщин, среди которых были и совсем юные девушки, и старухи.
Заметив небольшое углубление в сугробе, Антонина серой мышкой юркнула в него в тот самый момент, когда до лидирующих впереди колоны зечек оставалось пара-тройка метров. Плюхнувшись задом в снег, молодая женщина с раскрытыми от страха и паники глазами проводила их взглядом, крепко прижимая к груди кулек со спящей дочерью.
- Глянь, кака краля, - донеслось из толпы.
- Так бы и покусала ее сладенькую, - вторил другой голос.
- Не пугайте девку, бабоньки, - заступился третий. - На ей лица нет.... Новенькая што ль?
- На поселении осталась...
- Да нет! - парировала зечка. - Уж больно чистенькая, мягонькая... Не давеча, как из города.
- Ага, - тотчас же согласилась с ней другая. - Какова товарищ-начальника жена али полюбовница.
- Молчать! Шире шаг! - прервал дерзкие насмешки один из конвоиров и, проходя мимо Антонины приветливо подмигнул ей.
Она еще долго сидела в своем снежном закутке, пока группа заключенных и ее сопровождение окончательно не скрылись из вида. Кое-как поднявшись на ноги, Антонина поспешила в поселок, широко разинутым ртом жадно глотая морозный воздух.
Вернувшись домой, Антонина нашла Петра Кондратьевича на том же месте, где и оставила днем. Он сидел за столом, глядя в бормочащий радиоприемник. Обе пустые бутылки из-под водки перекочевали под стол, в то время как на столе появилась третья.
Уложив дочь в кроватку, Антонина подошла к мужу и села рядом с ним. Она долго смотрела ему в глаза, пока наконец не решилась задать мучащие ее вопросы.
- Петя, скажи, пожалуйста… Только честно, - тихим, но уверенным голосом сказала она. - Ты тоже участвуешь в отборочной комиссии, когда поступает новый этап… “врагов народа”?
- Конечно, - кивнул тот, не глядя на жену. – Я же начальник… лагеря.
- И женщин? – после некоторой паузы, подняв взгляд на мужа, уточнила молодая женщина.
- В смысле?
- Ну, этих… “врагов народа” и членов их семей… женщин.
- К чему… ты это… спрашиваешь?
- И пользуешься их услугами?
Запрокинув голову назад, Басыров так громко рассмеялся, что Антонина сникла и глубоко пожалела, что начала этот некрасивый, пошлый допрос.
- Тебе… кто такое рассказал? – наконец, спросил он.
- Зинаида Аркадьевна… начальник хозблока. Она говорит…
- Я люблю… только тебя, …Царевна, - с театрально-наигранной улыбкой произнес Петр Кондратьевич, но тут же сурово нахмурился и холодно добавил. – И я… очень прошу!.. Слышишь? Очень! Прошу тебя… никогда больше… не поднимать некасающихся тебя тем.
- Хорошо, не буду, - кивнула та. – Прости, пожалуйста.
На следующее утро Антонина увидела в окно, как мимо их избы проехал грузовик со скромными пожитками в кузове.
Забежав к Настасье Олеговне за солью, молодая женщина узнала, что начальника хозблока перевели в Магадан.
- Без объяснений, - уточнила женщина. - Но, как сама же Зинка сказала... Дали понять, что, мол, посчастливилось ей...
- Чем же посчастливилось? - переспросила Антонина.
- Тем, что пошла она по переспределению, а не по этапу, - полушепотом пояснила та. - Во как... Меньше яыком чесать нужно было... Зинка была баба хорошая, но за языком не следила... никогда.
- Это из-за меня… Не нужно было делиться с Петей женскими сплетнями, - подумала Антонина.
Она с натянутой улыбкой поблагодарила соседку за коробок с солью и хотела было уйти, но Настасья Олеговна насильно усадила ее к столу и налила горячего чаю.
- Эличка твоя с Машенькой... Ветровой? - уточнила она.
- Да, - кивнула молодая женщина. - Самой еще в куклы играть, а никогда не отказывает мне посидеть с Эльвирой... Такая хорошая девочка.
- Вот и посиди со мной, отдохни, - подытожила Настасья Олеговна.
Положив перед молодой женщиной бумажный кулек, она заговорщицки подмигнула ей и раскрыла грубо скомканные края.
Пряники высыпались на стол. Антонина совершенно по-детски улыбнулась и взяла один из них. Затем она зажмурилась, поднесла угощение к носу и вдохнула сладкий аромат.