Страница 27 из 47
Как это получилось, что ранение оказалось настоящим - врач Горлов не пытался понимать. Воспринимая себя сумасшедшим, он не делил, где реальность, а где сон. Надежду на избавление от кошмаров дал психолог. Ему одному Матвеич признался, что битва в ските не прошла бесследным эпизодом:
- Тяжко сознавать, что убивал и добивал людей, пусть и для самозащиты. Крыша съезжает, не пойму, на какую сторону? Не маньяк, вроде, так во сне приходится убивать постоянно, чтобы самого не зарезали…
Симпатичный и внимательный психолог проникся сочувствием, долго слушал, уточнял детали, а затем предложил лечение гипнозом. Не сразу согласился Матвеич пустить постороннего в собственную голову, но сны так намучили, что он рискнул и не пожалел – кошмары ушли безвозвратно после второго сеанса. Выздоровел!
Это подтвердил и психиатр, который, правда, хорошо подковырнул, едко. Заполнив листок экспертного заключения, подписал, вложил в конверт и подмигнул:
- Вы правильно решили под больного косить. Так спросу меньше. Даже если не признают, то память, что в дурке обследовался – останется.
Ну, коли здоров, надо работать. Работа началась со спецподготовки. Сначала теория, все новинки психотехнологий, затем отработка практических навыков колдуна. Исторические аспекты колдовства, распределение энергии. Управление энергетическими потоками, присущими определенным чакрам.
Вообще, с чакрами получилась полная ерунда. Индуистские или чьи там, он даже не интересовался, названия - в голове не укладывались. Как по ним движется энергия, было непонятно.
Зато китайская акупунктура, с точками, с меридианами, оказалась подходящим наглядным пособием. Рассматривая фигурку человека с точками, Матвеич нашел на себе эти пресловутые чакры, приноровился открывать и обалдел от первого эффекта.
Забытая физиология напомнила о себе. Вспыхнуло неукротимое плотское желание. Унял, конечно, но воспоминание о потоке вожделения терзало Горлова всю ночь. Снилась Лена.
Он начинал ее обследовать, а чисто врачебные прикосновения внезапно перерастали в ласки, на которые полураздетая тогда девушка, в этом сне отвечала совершенно недвусмысленно. Утром Матвеич себя отругал и напомнил, что обещал ведь не приплетать никого к своей судьбе, смертельно опасной для мало-мальски близких людей.
Но желание превозмогло легкомысленный обет. Ночь за ночью врач Горлов ласкал Лену, и разочарованно просыпался в самый пиковый момент.
- Что за наваждение!
*
Зима в тайге – это серьезно. Мало желающих проводить дни свои в одиночестве, на приличном удалении от цивилизации. Там, где любая травма может стать роковой. Многие читали в детстве Джека Лондона, воспевающего мужество золотоискателей Америки, но мало кто понимал, насколько несхожа настоящая трескучая зима резко-континентального климата с мягкими зимами его рассказов. Замерзающие на лету плевки – красивая американская сказка. Полюс холода, Оймякон – это наше, российское. Минус шестьдесят.
В предгорьях Западной и Восточной Сибири так низко термометр не опускается, однако сорок пять ниже нуля – вполне достаточно. У кого термометр был – смотрели на него. У кого не было – доверяли собственному носу или синоптикам. Невесть когда пришедшие сюда осколки тюркских племен и джунгарских родов продолжали жить тайгой, у них не было выбора.
Охотники-промысловики и рады бы отсидеться в тепле зимовья, но проверять ставцы, ловчие пасти и капканы надо? Вот и шел знакомым маршрутом лыжник с лайкой, а по другой долине олешки грустно плелись, то в упряжке, то под вьюком.
Но этот караван гнала иная нужда. Третий кам рода ойротов спешил инициировать нескольких перспективных мальчишек совсем соплячьего возраста. Младшему было всего пятнадцать, он еще даже курил тайком от матери. Была бы воля, шаман и не взглянул на малявку.
Однако паренек уже дважды бился в припадке, а до того едва оклемался после отравления рыбой. Духи однозначно высказались за него. Четверо старших были предназначены к инициации с рождения, как дети старшего и второго шаманов.
*
Заполнив привычные бланки анкет, пофантазировав с пятнами Роршаха, Александр Матвеевич долго беседовал с другим психологом, женщиной со следами подтяжки на лице. Так он решил, наблюдая за неровной, слегка односторонней улыбкой собеседницы. Да и морщинистая шея не соответствовала гладким щекам, туго обтянутым кожей.
Психолог, судя по грамотной речи и ровному голосу, была неглупой особой, если на откровенность вызывать не стала. Спокойно констатировала, что результаты компьютерной обработки анкет получит только начальство, но её предварительный вывод – благоприятный, так что на работе в лаборатории он останется.
Психолога сменил третий, молодой парень, который неуважительно отозвался о предшественнице. Горлов счёл это провокацией, поддерживать обсуждение неудачной пластической операции не стал, отмолчался. Парень принес с собой пластиковые стаканчики, двухлитровую картонку яблочного сока, раскупорил, налил себе, предложил Матвеичу.
С удовольствием попивая холодный и прозрачный сок, тот в пол-уха выслушал инструкцию по проверке скорости реакции. Надо смотреть на экран компьютера, где быстро мелькали цифры, и нажимать на пробел. Просто нажимать, без связи с чем-либо. Горлов напрягся. Он когда-то читал - методика называлась "психозондированием", допрос через бессознательное. Вскипел протест: