Гостья Межмирья

Снова все повторяется…Никогда не бегала ни за одним мужчиной, а за этим постоянно. Причем, в полном смысле этого слова.

- Когда-то давно я жил в Эрнаиге, мог призывать стихии и собирался стать учеником Верховного Жреца храма в Лайон-Лэй, - негромко говорил он.

- И как же случилось, что ты здесь?

- Жизнь играет с нами странные партии, Агата, - улыбнулся Тиральд той самой сдержанной улыбкой, которая теперь казалась мне лучшей на свете.

- Если не хочешь рассказывать, то не стоит…

Но он отверг мою фразу, не давая закончить.

- Ты должна это узнать. Идем.

- Куда?

- Подальше от посторонних глаз. Пройдемся немного.

Мы прошли через открытые ворота крепости и оказались под ее стенами.

- Будьте осторожней, милорд, - крикнул часовой.

Тиральд кивнул и тут же заметил.

- Я приказал выставить караулы вокруг Ористайна. Темные могут узнать о том, что случилось, и решиться на какое-нибудь безумство.

- Но ведь без Песни они бессильны.

- Поэтому я и говорю: безумство.

Он минуту помолчал, а потом стал негромко рассказывать.

- В Эрнаиге существует один древний обычай. Каждого в возрасте шестнадцати лет приводят к жрецу и тот показывает им Зеркало Духов. Ты вряд ли увидишь его, Агата, но Зеркало может показать прошлое, будущее, настоящее. Все, что творится в этом мире. Посмотревший в зеркало, непременно получает видение, а Жрец решает, что суждено человеку.

- То есть, выбирает его судьбу?

- Именно. Он указывает, стать ли магом, служителем, воином, кем угодно.

Я непонимающе развела руками.

- Разве дарриты не рождаются с даром владения стихиями?

- Рождаются. Но дар у каждого развит в своей мере. Иногда его и не заметно вовсе.

- И что же увидел ты в зеркале?

- Чертог Светлых Сестер. Это очень редкий случай, говорящий об избранности и сильном даре. Жрец велел мне стать служителем Творца и предрекал великую судьбу.

- И он не ошибся.

- Ошибся, -  в глазах Тиральд мелькнул резкий огонек. – Пробыв в Храме десять лет, я узнал, что мои родные погибли от рук темных. Все, кроме сестры. По законам дарритов, выбравший путь служителя, должен отказаться от родства и преодолеть все свои слабости. Я не имел права даже видеться со своей семьей, выполнял все свои обязанности, но так и не смог отказаться от них.

И я не смогу. Как можно забыть тех, с кем связан узами крови? Пусть даже эти люди остались в другом городе, стране, мире, где угодно. Я никогда не забуду свою семью.

- И что же стало после?

- Когда я узнал об их гибели, мне захотелось взять сестру к себе. Она бы стала служительницей храма и была рядом со мной. Но Жрец не позволил. Он прочил меня в свои ученики и не хотел, чтобы я был связан чем-то, кроме клятвы в вечном поклонении. Сестру отдали чужим людям, даже не называя их имени.

- А что сделал ты?

Спрашивая это, я поймала себя на мысли, что полностью понимаю, что пережил Тиральд. Даже больше – знаю, каково это. Пусть он и не терял целый мир, зато потерял мир привычный.

- Я уже принес Клятву Поклонения и не мог отказаться. С той самой минуты, как были произнесены слова, я не принадлежал себе. Подошло время Песни и жрец выбрал меня. Он обещал, что когда я вернусь, получу власть над храмом.

- И ты поверил? – в голос возмутилась я.

Нет, ну, ладно я, наивная гостья Межмирья, но Тиральд! Даррит! Ученик служителя и вообще местный!

- А что мне оставалось, Агата? Я жил уединенно, видел лишь служителей и слышал их сладкие речи. После потери всех, кого любил, остался совершенно один. Разве у меня был другой смысл в жизни?

Его голос звучал совершенно спокойно. Так, будто он говорил не о себе,  а о ком-то другом, постороннем.

- Как видишь, я вернулся, - Тиральд указал на седую прядь у виска, - но меня обманули. Жрец знал, что вряд ли Лабиринт отпустит такого сильного мага. Я пробыл там гораздо дольше тебя – почти три недели. Никто не ждал, что буду живым. Представь, когда я вышел наружу, мои спутники ушли, вернулись в Эрнаиг. Мне одному пришлось идти обратно через Ясный лес. В Лайон-Лэй на мое место уже встал другой. Думаю, ты понимаешь, что было после.

- Ты нарушил клятву и ушел к талиерам?

Он грустно улыбнулся.

- Клятву Поклонения вплетают в шлейф. Нарушивший ее теряет способность управлять стихиями и становится практически бессильным. После возвращения я отказался оставаться в храме учеником и меня изгнали, отобрав силы. А талиерам было все равно, кем я был прежде.

- Но ведь ты владеешь магией до сих пор.

- Это другая магия, Агата. Темная. Знаешь, чем расплачиваются талиеры за вступление в орден?

Я помотала головой.

- Чтобы получить бессмертие и свободу от прошлого, мы отдаем свой шлейф. Все, что было на нем, стирается. Не остается ничего, кроме настоящего. Потому мы не меняемся ни внутренне, ни внешне. Сохраняем лишь то, что имеем, не больше.

- Но вы по сути становитесь сами собой,  - внезапно проговорила я. Не думала, что решусь это произнести вслух. Простоего слова слишком поразили. – Людьми без какого-то влияния, без всего наносного. Вы становитесь неуязвимыми.

Подумать только! Стать неуязвимым для чужого влияния! Отдать свой шлейф, чтобы обрести свободу. Если бы мне только предложили…

- Ты плохо себе представляешь, что это такое, Агата. Становясь талиером, ты навсегда отрекаешься от другой жизни. В мире, где царит магия, нам нет места кроме Ясного леса.

Я не стала говорить ничего в ответ. Не знаю, что стоит говорить в таких случаях. Получается, талиеры стоят на границе света и тьмы. Они – вечные стражи границ и нет для них иной участи.