Страница 99 из 116
Герман вздохнул.
– Завари чернику с вишней, – попросил он. – Пойдём пробовать пирожные.
Я улыбнулась.
– Тогда возьми чайник и принеси кипяток.
Пирожные оказались такими вкусными, что я даже кусочек ухватила от Гериного. Настроение не то что улучшилось, оно было замечательным.
Потом мы тихо разговаривали. Герман рассказывал об академии, о том, как учился на первом витке и в какие приключения встревал. А потом хитро прищурился и добавил:
– Конечно, с твоими авантюрами это и рядом не стояло.
Я вспомнила сегодняшний день. Вернее, вторую половину.
– Гера, когда придёт Кхыбра, нужно нам всем собраться. Есть кое-какая информация.
Я решила пока не приглашать близнецов. Рано. И к тому же не было уверенности в том, что они никому не проболтаются. Нет, они хорошие ребята, – вспомнив Вальдека, меня снова передёрнуло, – но пока лучше пусть будет так.
В дверь поскреблись. Я нехотя пошла открывать. В комнату ураганом влетела счастливая Кхыбра. Она обняла, расцеловала и закружила меня, напевая незатейливый мотив. Понятно, значит у них с Ойхильдом всё превосходно.
– Ты представляешь, он целый месяц будет жить в Сытове!
Затем её взгляд упал на лежащего на кровати Германа, и она загадочно улыбнулась. Герман поднялся.
– Пойду за Альгином, а по пути зайду к Ликраниэлю.
– Спасибо.
Он вышел.
– Ну что? – глаза троллины горели.
Я показала ей браслет.
– Рута, он великолепен!
– Конечно, – согласилась я. – Это же мой парень.
Подруга с разбегу завалилась на кровать и закинула руки за голову.
– Ойхильд будет здесь работать? – поинтересовалась я.
– Не-а, ждать королевского решения. Он приехал с какой-то важной депешей. Король сказал, что сможет ответить только через месяц. Он занят подготовкой и проведением осеннего бала.
– Да уж, это дело первейшей важности, – задумчиво сказала я.
Со временем я стала понимать почему его прозвали Праздным. Скорей всего, Эрик Второй свалил решение всех проблем на придворных министров. Я хорошо помню, как негодовали жители Курчавого, когда нужна была реальная помощь после нашествия саранчи. Особенно зимой! Король прислал магоптица. Птаха его голосом выразила сочувствие в сложившейся ситуации, но он не мог рисковать королевскими грифонами – вдруг замёрзнут? Хотя, как я теперь понимаю, мог прислать и дракона с провизией, но почему-то не сделал этого. Он готовился к двухнедельным увеселительным каникулам. Когда королевская знать охотится и гуляет в Крульском лесу. И в очередной раз вспомнила добрым словом отважную бабушку Акониту, которая отправилась к Скрираниэлю. И если артефакт сделала она, значит, она обладала не только кулинарным талантом!
Словно в ответ на мою догадку медальон нагрелся и полыхнул под кофточкой. Хвала Акридене, Кхыбра была в душе и не видела этого. Рассказать Грондеру Викку о том, что амулет реагирует на мои догадки, словно подсказывает верные ответы? Нет, об этом пока промолчу. Всё зависит от того, что раскопал Ликраниэль.
Когда все были в сборе, эльф взял слово:
– Я сегодня весь вечер просидел в библиотеке.
– Молодец, – похвалил его Альгин, – возьми в шкафчике конфету.
– У вас есть конфеты? – дёрнул ухом Лик.
– Вначале информация, потом конфета, – отрезал Герман.
Эльф тяжело вздохнул и продолжил:
– Так вот, сегодня из Дождевска вернулись несколько целителей-старшевиточников. Я краем своего чуткого уха подслушал их разговор в столовой. За Зорекрылыми горами бушует не холера. Главный симптом холеры – обезвоживание. А они говорили, что там жители, наоборот, страдают отёками, повышенной температурой и лихорадкой. Причём лихорадит независимо от того, есть температура или нет. Жители Боровиково назвали недуг лихотруской. Сейчас эпидемией охвачены четыре города: Дождевск, Кузлерск, Извачино и частично Боровиково. В последнем – основной очаг удалось погасить. Несколько наших, как и говорили первого калитника, забрала лихотруска. Остальные более-менее сильные маги-целители все там. Почему вспыхнула эпидемия – неизвестно. Но ходит ещё один слух, что это эксперимент – главный удар готовится по Леовардии.
Альгин присвистнул.
– Это предположил не я, а страшевиточники, – оправдался Ликраниэль.
В комнате повисла тишина.
– Кхе-кхе! – подал голос клоп. – Позвольте и мне вставить медячок.
Мы посмотрели на примостившегося на моём плече Шафрана. Тот слетел на стол и, став на задние лапки, стал шевелить усами.
– Когда король Эрик был принцем, а не королём, Ирдонга, в знак спасения его сирены, наградил Праздного Песнью сирены. Все знают суть этой песни?
Мы промолчали, потому что Вася так и не выдал её секрет.
– В последний день лета звучит Песнь сирены. Все жители Лартионы слышат её. Но на утро забывают саму песнь. И неудивительно! Язык сирен необычен и сложен.
Мы переглянулись, Шафран прав. Как можно пересказать шорох волн и шёпот листвы? – Шш-ш-ш и хлюп-хлюп-хлюп?
– А на злоумышленников магия песни действует по-особому: если против короля готовился заговор, то у преступников это исчезает из памяти напрочь. Об этом позаботился сам Ирдонга! – клоп торжествующе поднял усики. – Секретная служба не даром ест свой хлеб: любое подозрение на мятеж или бунт против короля – рубятся на корню.
В памяти всплыли слова клятвы.
– Поклянитесь именами Рокнесгер и Акридены, что никогда и никому не расскажете то, что сейчас услышите.
– Пусть богини отвернутся от меня, если я кому-то скажу, то, чем ты собираешься с нами поделиться, – поднял правую руку Ликраниэль.
За эльфом все остальные повторили слова клятвы. В воздухе сухо щёлкнуло. Богини приняли клятву.
– В этом году пела я, – вспомнив полчаса позора, начала я рассказ. – Сирена летела на драконе. Кто-то пробил защиту. Возможно, это был Щуп кракена, как и в дилижансе, а может и нет. Так вот, в Сытов она прилетела с температурой и опухшим горлом. Король послал за магистром Дорой личного дракона. Напомню: в Дождевске аномальная зона. И, как вам известно, в сноповязе туда не построится ни один портал. Значит, кто-то рассчитывал на то, что королю придётся обмануть народ. И вместо сирены будет петь кто-то другой. А это не предвещало бы ничего хорошего. И не исключено, что готовился государственный переворот… Мне, по просьбе Васи, пришлось тянуть время, пока магистр Вереск лечила сирену.
– То-то я думаю, что за странное выступление было в этом году? Вначале кто-то орал так, что повредил фонтан, а после… после звучало что-то такое… – Альг не мог подобрать слова, прищёлкивал пальцами и мычал.
– Прости, язык сирен не выучила. Выручила как смогла! – обиженно огрызнулась я.
– Ты умница, Рута, – Гера гневно посмотрел на Альга, тот отвёл взгляд и замолчал.
В тишине было слышно, как фамильяр перелетел на яблоко.
– Колись, шифровщик, откуда ты знаешь королевские тайны? – троллина решила разрядить обстановку.
– Хе-хе, ты забыла откуда я появился, Кхыбра. Всё-таки жизнь в пантеоне богов – это ещё и информация.
Теперь на клопа изумлённо смотрели все.
– Чего уставились? Да, я мал и ничтожен, но предан и обладаю кое-какими знаниями.
– Скажи-ка мне, дружочек, может, ты знаешь куда делась госпожа Шеллиен? – надо хватать за хоботок острого на язык фамильяра.
– Это ещё кто? – спросил Герман.
– Прорицательница из салона. Она сняла помещение для гаданий всего лишь на один день. А просидела там до вчерашнего дня.
– Откуда ты знаешь? – встревоженно посмотрела на меня Кхыбра.
– Слухи, – отмахнулась я, изображая непринуждённость. – Я сегодня заходила в «Весёлое умертвие», очень захотелось пить. – Не моргнув глазом, соврала я. – Чарослав и рассказал мне про неё. – О походе в лавку «Свиток мудрости», как и посещение господина Кюнта я предусмотрительно опустила.