Страница 78 из 116
Глава 17. Горькая правда
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ГОРЬКАЯ ПРАВДА
В корчму, расталкивая людей, ввалился отец.
– Рута, доченька!
– Папка!..
Я уткнулась ему носом в грудь и зарыдала. Он увёл меня в подсобку.
– Я три шкуры спущу с этого сучонка! Пусть он лучше не попадается мне на глаза! За три версты будет обходить наш дом и корчму! Попробует приблизиться – ноги повыдергаю, и нос на затылок прилеплю!
Я кивала и вытирала слёзы.
– Ах ты ж… Стоило мне уехать в Глоск, как он хвост распушил! Ну-ка, собирайся. Пойдём к Кондрату.
Я вытерла слёзы фартуком. Но идти никуда не пришлось. Голова зашёл в подсобку сам.
– Прохор, я из-за своего щенка пришёл, – дядька Кондрат еле сдерживал гнев. – Рута, от всего сердца прошу, не держи на меня зла. Виноват, каюсь. Воспитал негодяя. Что хочешь проси – выполню.
– Мне ничего от вас не нужно, господин голова, – всхлипывая, ответила я. – Лавр уже взрослый мужчина и вы не отвечаете за его поступки. Я принимаю ваши извинения. Но предупреждаю: пусть он не появляется на моём пути. Иначе я за себя не ручаюсь. Он прав в одном: волосы – не пальцы, отрастут.
– Рута, – голова, огромный как медведь, опустился передо мной на колени, – прости. – Затем достал из кармана увесистый кошель, перевязанный серебряной нитью. – Не спорь, бери. Эти деньги я собирал на вашу свадьбу. Часть отдал за… – он замялся. – Сама знаешь за что. Тебе ещё учиться не один год. Пригодятся. – Он горестно вздохнул. – Послали боги сыночка.
Он тяжело поднялся и повернулся к отцу.
– Прош, прости… проворонил я сына…
– Да ладно, Кондрат. Ты-то мужик хороший. Но твой отпрыск пусть обходит мой дом с корчмой десятой дорогой. И Рута права – у него своя башка на плечах имеется. То, что ты его батька – ни о чём не говорит.
Голова ещё раз тяжело вздохнул и вышел.
Я мяла в руках косу. Тяжёлая, красивая, длинная. Паразит этот Лавр, под самый корень отрезал! Сколько теперь ждать, когда отрастут – год, два, десять? Я провела рукой по непривычно коротким волосам. Благодаря несостоявшемуся жениху, буду похожа на чернобривец – такая же кучерявая.
– Теперь все будут знать, что ты из Курчавого, – услышала я знакомый голос. Шафран! – Руточка, я не успел опомниться, как этот гад чик-чик и всё! Но я отомщу…
– Не стоит, Шафран. Не марай свои лапки об этого гадёныша.
– Ты смотри, какая боевая у тебя козявка! – изумился отец. – И с юмором!
– Я такой! – гордо выпалил клоп и перелетел бате на бороду. – Ваша дочь, господин Прохор, в надёжных руках, то есть, лапках! Я круглосуточно бдю!
Я улыбнулась.
– Иди домой, доченька. И подружку свою забирай. Отдыхайте. Кстати, чего это вам работать приспичило?
Я промолчала, что это была мамино указание.
– Просто решили помочь. Сегодня ведь сажевни́ца1, народу много.
– На сегодня всё. Идите в дом. Мы вам на чердаке освободили место и постелили. Ты уж прости, твою комнату отдали Ерошке. Сама видишь, сколько у нас ртов. Лютка оправится, уйдёт в мужнин дом. Там он с тестем комнату для детей пристраивает. Вот тогда приезжайте хоть каждую неделю. Я всегда рад тебя видеть.
Он обнял меня и погладил по пушистым волосам.
– Ты завтра баню протопишь?
– Хотите попариться?
– Ага. Сто лет в бане не была. В общежитии душ. А в доме тоже не особо разгонишься.
– Протоплю, дочура. Отдыхай.
Я плеснула в лицо воды из ведра, обтёрлась рукавом и, завязав в фартук косу, вышла в зал. Кхыбра стояла у стола, за которым сидел тот самый полуорк, что Лавра поставил на место и, зардевшись, улыбалась.
– Рута, мы ему рыло начистим, не переживай, – дёрнул меня за рукав Петруха.
– Лучше бы ты ему сразу рыло начистил, до того, как он оттяпал мне косу, – мрачно огрызнулась я.
– Ты же знаешь, что любая потасовка в корчме чревата воровством. Я не мог выйти в зал.
– Знаю, прости, Петь. Я слишком расстроена, чтобы продолжать разговор.
Петруха прав. Сколько раз бывало так, что в зале разгоралась драка, корчмарь с вышибалой выходили разнимать дерущихся, а потом оказывалось, что со стойки или витрины спёрли: то бутылку спиртного, то деньги, если в потайной карман не положил, то кто-то смылся не заплатив.
Я подошла к троллине.
– Знакомься, О́йхильд, это моя лучшая подруга Рута.
Здоровяк встал, его внимательные чёрные как угли глаза блеснули в свете магических огней. Он взял мою руку и поднёс к губам.
– Очень приятно. Извините, что не сразу скрутил его в бараний рог, – виновато сказал полуорк. – Бочку вина тащил из подвала.
– Ты новый вышибала? – поинтересовалась я.
– Нет, Свальд попросил по-дружески помочь. Он укатил в Чудозо́рь на свадьбу к брату.
– Кхыбра, нас отец отпустил домой. Ты как?
Кхыбра перевела взгляд на полуорка.
– Рута, – замялась троллина, – ты же не обидишься? Я приду попозже. Мы с Ойхильдом не договорили.
– Не обижусь, – улыбнулась я. – Приятно было познакомиться, Ойхильд, – кивнула я ему.
– Мне тоже, Рута.
Я, вздыхая, вышла из корчмы. Ночь рассыпала на небе звёзды. Я отыскала знакомое созвездие Мухоморов, полюбовалась им. И вспомнила ту ночь, которая резко изменила мою жизнь. Как знать, может и эта ночь развернёт мою жизнь в другую сторону? Хорошо, если быть добру, а если нет? Прижав поплотнее к себе косу, я двинулась к дому.
– Не переживай, всё будет хорошо, – писклявым голоском утешил Шафран.
– Надеюсь.
Я уже почти засыпала, когда вернулась троллина. Она быстро переоделась в длинную сорочку и залезла под перину.
– Рута, – голос подруги дрожал.
– Ммм?..
– Кажется я влюбилась. Это… это… он… У меня нет слов. Но он лучший из всех, кого я знала. – Глаза троллины в темноте сияли как тёмные звёзды.
– Я очень рада. Честно. Ты просто обязана быть счастливой. Наслаждайся этим!
Кхыбра кинулась ко мне и крепко обняла. Я не выдержала и снова расплакалась.
– Милая. Руточка. Давай найдём этого подлеца и побреем наголо. А лучше я попрошу Ойхильда, и он снимет с него скальп.
На край перины, жужжа крыльями, сел Шафран.
– Положись на меня, Рута.
– А ты-то что ему сделаешь?
– Хе-хе, увидишь!
И клоп вылетел в приоткрытое окошко.
– Боевой у тебя фамильяр, – потёрлась носом о моё плечо Кхыбра.
– Не то слово. А с Ойхильдом вы о чём договорились?
– Мы в Сытове встретимся в почай или подо́бец2. Он обещал меня сводить в «Лунную росу». Представляешь, он тоже любит вересковое мороженое!
Я была очень рада за подругу. После всего, что она пережила, ей просто должна была улыбнуться Акридена, причём самой обворожительной улыбкой. Пусть у неё всё наладится. Мы продадим патент и оплатим учёбу. По выходным будем подрабатывать у тётки в таверне. Выкрутимся. Я поделюсь с ней стипендией…
– Рута, ты где? – Кхыбра выдернула меня из размышлений.
– Извини, замечталась.
– О ком из двух?
– Вот покажусь им в новом образе, посмотрим, кто останется, – с горечью пробормотала я.
– Брось, если один из них тебя действительно любит, то примет в любом виде. Слушай, я в эльфийской лавке видела шампунь для быстрого роста волос.
– Точно! Кхыбра, ты гений!
Я обняла подругу и улыбнулась. Настроение тут же улучшилось. Интересно, что фамильяр собрался сделать с Лавром? Так мы и уснули тесно прижавшись друг к другу.
А утром нас разбудил мелкий дождь. Порыв ветра открыл окошко и щедро швырнул нам в лица мелкий бисер дождинок. Кхыбра только поморщилась, а я закрыла окно. Клоп если что и так в дом попадёт. Я поёжилась и задремала.