Страница 76 из 116
– Папка, как я соскучилась!
Он расцеловал меня, уважительно пожал руку Кхыбре, откинул рогожку и мы уселись рядом с ним, рассказывая о нашей жизни в академии. Правда, решили умолчать о студенческой вечеринке в «Весёлом умертвии» и последствиях мною изобретённой магосмеси. Естественно, не обошлось без того, чтобы представить отцу Шафрана.
Батя хмыкнул.
– Экая козявка! Ещё и пищит что-то!
Как ни странно, Шафран не обиделся. Наоборот, сидел всю дорогу и молча слушал батю, который делился последними новостями Курчавого. Лавр не женился на Тайке, как ни старались её родители воззвать к его совести. Кондрат откупился бычком за грехи сына. Поговаривают, что Лавр зачастил в Глоск. Как знать, кто или что ему там приглянулось: то ли местная барышня, то ли круглосуточный бордель. Местных девах после несостоявшейся свадьбы он почему-то обходит за три версты.
Дома нас напоили и накормили. У Лютки, как и предсказывала Горпина, родились близнецы – два пацана. Её муж на радостях напился так, что думали к утру, отойдёт к Арьессе в гости. Но вовремя кто-то подсказал, что надо бы к ведьме сбегать. Она его отварами и отпоила. С той поры спиртного вообще в рот не берёт. А дети родились как раз в последний день лета. Да уж, знаковый выдался денёк в этом году! Лютка была очень слаба и почти не вставала. Горпина предлагала ей отвары и зелья, но она не захотела «колдовство» пить. Интересно, как она пережила то, что мужа ведьма выходила? Видимо спала после тяжёлых родов. А так бы истерику закатила, что супруга околдовали.
Лютка и неплохая девушка, но глупая. Все мысли сводятся к количеству детей, мужу возле юбки, а лучше под каблуком, и отсутствием всякого колдовства в доме. Не буду же я ей объяснять, что магия и колдовство – два разных понятия. Выглядела сестра сносно. Ничего, пройдёт пара недель, оправится. Со мной она поздоровалась через губу и запретила подходить к детям – нечего делать колдунье у люльки порядочных людей. Не беда, переживу, хотя обида и кольнула.
Ерошка долго висел у меня на шее, а потом отстранился и оценивающе глянул на меня.
– А ты похорошела, Рута. И расцвела. Сытов пошёл тебе на пользу, – по-взрослому заявил он.
Я расцеловала маленького мужичка. Затем он подошёл к Кхыбре и ущипнул её за бок.
– А на тебе я женюсь. Ты красивая!
Мы сдержали смешки, чтобы не расстраивать парня. Он подмигнул нам и выбежал во двор. Дождь закончился, и он помчался по улице с криками: «А к нам Рута приехала с моей невестой!»
Мы переглянулись.
– Поздравляю, вот он, твой возлюбленный. Скажем Лику, что не ошибся!
В светёлку вышли Витка и Кора поздоровались и приступили к расспросам.
– Замуж не вышла? – с пренебрежением бросила Кора, оценивающе рассматривая меня во все глаза. – Хотя, куда тебе замуж? Учиться надо. Значит, так и будешь ты, Рутка, одна как перст. Ещё и упаси боги, пустоцвет.
– У неё три претендента на руку и сердце, – вступилась за меня Кхыбра. – Два мага и эльф. Все высокородные. А вот для Руты это не показатель. Она по любви хочет.
– Потому что дура, – сделала вывод Витка. – Она бы и здесь вышла удачно замуж, так нет же, верности захотелось! Да все они кобелины! Какая схотела, на ту и запрыгнул! Подёргается маленько и домой вернётся. Куды ж ему бежать от жёнки?
Я видела, как у троллины округляются глаза, она хотела вступить с ними в спор, но я покачала головой – не надо. Себе дороже.
– Хватай, Рутка, остроухого, не прогадаешь! Люди говорят, что эльфы верные, по бабам не шастают, и в доме у них всего вдосталь. Чё раздумывать? На кой тебе та любовь? – поддержала сестру Кора.
– Я бы с радостью, но боюсь, что Лютка и вовсе меня знать не захочет.
– С каких это шишек? – удивилась Витка.
– Она от слов «эльфийская магия» умом тронется.
– Не тронется, ты ж деньги присылать будешь! – заверила меня Кора.
Ах вот оно что, деньги!
– А как же ваши мужья, сестрички? Денег совсем в дом не несут?
– Отчего ж, несут. Только ты одна, а у нас семеро по лавкам и всем жрать дай, одень и обуй. А на малых, сама знаешь, не напасёшься. – Объяснила мне Витка.
Кхыбра с ужасом слушала моих сестёр, а я улыбалась. Мне-то все эти речи с детства знакомы.
– Витусь, скажи, а когда вы с Корой и Люткой замуж как шкатулки с сюрпризами выскакивали, вы думали, что детей растить нужно? Или в голове вертелось только одно: как мужика удержать? И почему это я должна вам помогать? Вы за всё время не удосужились ни одного магоптица прислать, чтоб хотя бы узнать, как у меня дела. Выперли из дома, а я вам ещё и деньги должна присылать! Перебьётесь!
– Ты это, говори, да не заговаривайся, – вступилась за сестру Кора. – Сама подставилась. Нечего было ночью накануне свадьбы переться на сеновал. Что ты там увидела нового?! Да всё Курчавое знало о том, что Лаврушка твой с Тайкой таскался. Даже когда сватов заслали, на их встречах это никак не отразилось. Да видно Таиска пустоцвет – не понесла от него. А старалась! Если бы понесла, этот лопух бы на ней женился.
Я онемела. Значит, я ходила, задевая рогами облака, все подруги и сёстры, в том числе знали, что Лавр тайно встречается с моей бывшей подругой и молчали? Выходит и мама об этом знала?
Сказать, что я чувствовала себя оплёванной – это не сказать ничего. Но тут на помощь пришёл фамильяр.
– Твой муж тоже по бабам таскается?!
– Кто это? – закрутила головой по сторонам испуганная Кора. Откуда она могла знать, что у меня есть фамильяр?
– Наместник светлых богинь на земле, – как ни в чём не бывало, ответил клоп.
Витка содрогнулась.
– Отвечай, когда тебя боги спрашивают! – грозно выдал Шафран.
– Откуда вы взяли, наместник? – как овца заблеяла Кора. – Он у меня смирный. Тихий.
– И ходок, – сардонически сказал клоп.
– Неужели-таки к Любке шляется? – задумчиво произнесла сестра и бросила вопросительный взгляд на Витку. Та только пожала плечами – откуда я знаю?
– А ты, Витка, – продолжал отжигать клоп, – думаешь, что тоже привязала мужика детьми к юбке?
Надо было видеть выражение её лица: оно вытянулось и пошло красными пятнами.
– Что вы хотите сказать?
– А это ты, милочка, у своего мужика и спроси! – порекомендовал «наместник».
Сёстры обменялись взглядами и сорвались с места так, словно вожжа под хвост попала. Как только они выбежали из дома, мы расхохотались.
– Спасибо, Шафран! – от души поблагодарила я клопа.
– Никому не позволено обижать мою хозяйку, – гордо выдал клоп и поднялся на задние лапки.
– А ну тише! – вышла из комнаты Лютки мать. – Детей разбудите! Идите лучше отцу в корчме помогите. Толку будет больше.
Нас не нужно было просить дважды. Достав из сумок скалки, мы прицепили их к поясам и отправились в корчму. Кхыбре всё нравилось и зимние заготовки, и горшки с сушёными ягодами, и запечатанные в воске груши, и бурлящее в бочках вино, и пиво с квасом, и морсы, и местные настойки. За стойкой вместо корчмаря стоял Петруха Бобрик. Батя был прав – головой разве что только потолок не подпирал.
– Привет, Петруша! – поздоровалась я. – Как народ? Много?
Парень улыбнулся щербатым ртом.
– Сегодня выходной, будет вам народ! А ты как? Гляжу с подружкой приехала?
– Угу. Знакомьтесь, это – Кхыбра, мой самый родной человек в столице. А это Пётр, наш помощник и папин управляющий.
Кхыбра с Петрухой кивнули друг другу. И завертелась обычная работа. К вечеру набилось полная корчма посетителей. Кое-кого пришлось несколько раз огреть скалками. Особенно мужики доставали троллину. На её фигуру заглядывались многие, цокали языками и отпускали скабрёзные шуточки. Я чувствовала, что вечер просто так не закончится. И не ошиблась. В корчму приплёлся… Лавр под руку с Таиской. Вот и верь после этого слухам! Видимо, бывший жених рассчитывал на приступ ревности с моей стороны. Но мне было настолько всё равно, что его усилия пошли прахом. Тайка лебезила перед ним, а он разговаривал через губу.