Страница 4 из 116
Часть первая. Глава 1. Внезапное ограбление
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВНЕЗАПНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ
До станции доехали без приключений. Всю дорогу я вдыхала ароматы, доносящиеся из корзины. Родители не поскупились – и колбас положили, и окорока, и пирогов. Небось, на самом дне и вяленое мясо с рыбой лежит. Эх, мне бы этой корзины месяца на три хватило. Скоропортящееся продала бы сразу, а остальное приберегла.
Отец молчал и лишь искоса поглядывал, как я дую губы. Затем, не выдержал и сказал:
– Ты, Рутка, на нас с мамкой не серчай. Но в Курчавом тебе делать нечего. Оно надо, чтобы каждая собака в твой бок блох чесала? Языки людские – злые. А ты у меня девушка впечатлительная, в драку сразу полезешь. Вот и подумай – куда это годится?
Я вздохнула. Батя прав.
– Папка, скажи, а ты бы тоже так смог? Ну, чтоб за ночь до свадьбы полезть на сеновал, с тёткой Жужкой, например?
Отец хмыкнул в бороду.
– Да мне она никогда не нравилась. Языком, что помелом метёт, а руки из ж… – он осёкся, – в общем, не из того места растут.
– Я не об этом спрашиваю… Ты бы накануне свадьбы мог так с мамой поступить?
– Не смог, – честно признался отец. – А Лавр твой, хитроухий, всю жизнь будет за бабами волочиться. – Он немного помолчал. – Ты знаешь, я даже рад, что этой свадьбы не будет. Поедешь в столицу, авось с кем-то и познакомишься. Только ты не торопись это… – он замялся, а я покраснела так, что даже веснушки исчезли. – Ну, ты девка взрослая, чего уж тебя жизни учить.
– Папка! – я кинулась ему на шею и крепко прижалась к его жёсткой бороде, которая защекотала щёки. От него пахнуло жареным луком, базиликом и мясными пирогами. Значит, всю ночь не спал, вместе с кухарями готовили в дорогу корзину.
Слёзы непроизвольно брызнули из глаз, и я поняла, что он самый родной и близкий человек. С мамой всё не так: она к сёстрам и брату больше благоволила, а меня постоянно воспитывала да прочуханки давала. А батя всему в корчме научил: и готовить, и правильно столы скрести, и пол мести, и с зарвавшимися гостями справляться. Когда бабушки не стало, он неделю сам не свой ходил, а потом взял меня за руку и сказал: «Бабуля бы не одобрила такого простоя. Идём, доча, работать. А то без куска хлеба можем остаться».
Батя обнял меня и поцеловал в макушку.
– Ты как к тётке Пелагее приедешь, то сходи на почту, отправь магоптица, а то мы волноваться будем.
– Почему к ней? Я не хочу у неё работать. Она жадная и злая.
– Судьба у неё несладкая. Трёх деток Маруна забрала, а потом и мужа. И всё на её плечи свалилось. Вот сердце её и прячется за едкими словами, как за ширмой. Не злая она, а несчастная.
Я задумалась. Снова папа прав. Как не обозлиться на всех и вся, когда остался в этом мире один как перст? Сильная женщина, если таверну который год сама держит. Попробуй за всем уследить: чтоб шеф-кухарь не воровал, чтоб гости с собой не увозили ложки и полотенца, чтобы драки вышибала разнимал без последствий. И комнаты сдать не только добропорядочным гражданам. И в отдельные кабинеты для тайных переговоров не допустить посторонних глаз и ушей. Следить за чистотой и количеством посуды, за тем, чтобы кухари не трепались, а работали. Временных наёмных работников контролировать, подавальщиц учить. И при этом язык за зубами держать. Внезапно я даже зауважала тётку Пелагею. Ведь никогда не задумывалась, что она ежедневно делает и когда толком отдыхает. Семью и личную жизнь полностью заменила работой. Даже пожалела её по-женски.
Когда доехали до станции – твёрдо решила, что как бы ни сложилась дальнейшая жизнь, а всё стерплю. Тётка Пелагея многому научить может. А я стараться буду. Очень стараться. Отец остановил коня, телегу качнуло, и я чуть не грохнулась на дорогу. Батя быстро спрыгнул, помог слезть мне, взял вещи и пошёл к смотрителю. А я, одёрнувши подол юбки, уставилась на людей.
Их было не очень много, да и понятно, что большая часть Курчавого собиралась сегодня гулять на нашей с Лавром свадьбе, поэтому многие спокойно спали, не догадываясь, что свадьбы не будет. Те, которые по каким-то причинам не смогли прийти, и были на станции.
Здание станции – одноэтажное, крепкое, каменное. В таком можно любую непогоду переждать. Голова расщедрился, снёс предыдущую постройку, которая при каждом порыве ветра норовила сложиться как карточный домик. Выделил из бюджета пять тысяч золотых, и здание станции стало гордостью нашего небольшого городка. Даже сарай для грифонов утеплил, чтобы зимой не мёрзли. А, по-моему, им всё равно: они же летают в небе, значит, не замерзают. Жаль, что драконов нельзя здесь держать – сожрут годовой бюджет и всё в округе. Да и места им нужно много. Но и грузоподъёмность у них гораздо больше. И летают выше.
Но грифон-дилижанс у курчавцев пользовался огромной популярностью. Два часа и в Сытове! Шутка ли? Если лошадьми ехать, то только за неделю управишься. И то, загонишь пару коняшек.
Погонщики грифонов – маги. Простых смертных эти зверюги слушать не будут. В просторную карету обычно запрягали двух грифонов. Двери кареты наглухо закрывались заклинаниями, чтобы не было несчастных случаев. Вставать и ходить во время перелёта так же не разрешалось. Пассажиров пристёгивали специальными ремнями, чтобы не выпали. Несмотря на кажущиеся неудобства, летать на грифон-дилижансе было выгодно и быстро.
Больше всего везло тем, кому доставалось место у окна – он мог всю дорогу любоваться облаками и видом сверху. Это, конечно, если ты не боялся высоты. В карету садилась дюжина пассажиров, не больше. Саму карету и так поддерживали заклинания лёгкости, иначе грифонов нужно было бы менять каждый месяц. А это дорого. Летали они регулярно, через каждые два часа. Поэтому, любой житель запросто мог летать в столицу.
А если нужно добираться в соседние страны или на острова, то в столице пересаживались на драконов. На них крепили специальные сиденья, а маги, управлявшие ими, создавали над собой и пассажирами защитный купол, чтобы не упасть с дракона ледяной глыбой. В случае непогоды полёты отменяли. И на драконах, и на грифонах. Никто не хотел лишиться питомца. А если ненастье заставало в пути, то маги разгоняли грозовые и буранные тучи, чтобы никто не пострадал.
Магическая академия погоды работала как часы, и точные прогнозы по всем городам и селениям страны рассылала магоптицами ежечасно. У нас они прилетали в городскую ратушу, и погодник вывешивал свиток рядом с башенными часами.
На станции дети мотались между взрослыми, играя в догонялки. Вдалеке маячил эльф, которого я раньше в Курчавом не видела. Высокий, стройный, с волосами цвета гречишного мёда. И с такими синими глазами, словно луч света в храме Акридены упал на кобальтовые витражи, изображающие птицу, сидящую на плече богини Удачи, и навсегда запечатлелся в эльфийских глазах. На вид ему было где-то около сорока лет по людским меркам. А по эльфийским, не знаю. Не сильна в определении их возраста. Не смотря на стоявшую жару в конце юноцвета*, на нём был длинный плащ с откинутым капюшоном. Я залюбовалась им. И вправду говорят, что эльфы идеальны. Ни лишнего веса, ни покрасневшей от солнца кожи. Эх! Вздохнула и перевела взгляд правее. Возле скамьи стояла парочка гномов – достопочтенный Флюн Хурлапый со своей женой Грумой. Скорей всего едут по своим торговым делам, оба сосредоточенные и неразговорчивые. У Флюна в бороде появилась четвёртая косичка. Надо будет как-то спросить, что это означает. Грума, увидев меня, стала так, чтобы муж меня не увидел, смерив при этом насмешливым взглядом, в котором читалось: «А как же свадьба?» Мысленно показала ей фигу и язык – не твоё гномье дело. Ревнует, бережёт своё сокровище. От этой мысли стало весело.