Рожденные революцией.

Под­ве­ла сло­ман­ная не­дав­но но­га. Он упал на ко­лени, за­жимая сла­бе­ющей ру­кой ра­ну на жи­воте. Со­чив­ша­яся сквозь паль­цы кровь ок­ра­шива­ла тем­но-крас­ным, рас­полза­ющим­ся пят­ном ки­пель­но-бе­лую ба­тис­то­вую ру­баш­ку, объ­ем­ные ру­кава ко­торой бы­ли уже из­рядно пот­ре­пан­ны­ми и по­серев­ши­ми от пы­ли. Длин­ные пря­ди рас­тре­пав­шихся ру­сых во­лос не­оп­рятным кас­ка­дом упа­ли на лоб, зас­ти­лая гла­за, ще­коча ноз­дри.

Пе­ред уга­са­ющим взо­ром все плы­ло, и юно­ша был вы­нуж­ден схва­тить­ся сво­бод­ной ру­кой до­щатую сте­ну сен­но­го са­рая, вго­няя под ко­жу ла­дони ос­трые иг­лы су­хих дре­вес­ных за­ноз.

Го­рячая кровь про­пита­ла уже и его си­ний плот­ный жи­лет, и об­ле­га­ющие брю­ки, и те­перь, стру­ясь по но­гам сте­кала к ко­леням, об­ра­зовы­вая из­рядную лу­жу, ко­торая, впро­чем, быс­тро впи­тыва­лась в зем­лю, при­поро­шен­ную су­хой со­ломой и хруп­кой ос­тро­конеч­ной лис­твой об­ле­та­ющей с рас­ки­нув­шей­ся над са­ра­ем кро­ны ста­рого каш­та­на..

«Как ра­но в этом го­ду опа­да­ют листья…» - мель­кну­ла не­умес­тная мысль. И Гар­рет, с тру­дом пре­воз­мо­гая боль, вло­жив все ос­тавши­еся си­лы в пос­ледний от­ча­ян­ный ры­вок, за­полз в са­рай и рух­нул на кол­кое, пыль­ное се­но, за­рыва­ясь ли­цом в пах­ну­щую пре­лым раз­нотравь­ем под­стил­ку.

Гас­ну­щее соз­на­ние про­дол­жа­ло улав­ли­вать да­лекий шум: зал­пы ору­дий, рев обе­зумев­шей тол­пы эта… ус­тра­ша­ющая ка­кофо­ния сли­вались в мо­нотон­ный про­тяж­ный звук, по­хожий на тот, с ко­торым гроз­ный штор­мо­вой оке­ан, гро­хоча и сте­ная, ата­ку­ет неп­риступ­ные ска­лы.

Гар­рет знал, что уми­ра­ет. Это зна­ние не бы­ло бы та­ким му­читель­ным, ес­ли бы он был уве­рен, что То­ни удас­тся спас­ти Лу. Вы­дер­нуть ее из это­го кош­ма­ра. Воз­можно имен­но бес­по­кой­ство, ту­гой на­тяну­той стру­ной зве­нящее в его ду­ше, все еще удер­жи­вало ви­кон­та на гра­ни меж­ду ми­рами жи­вых и мер­твых, поз­во­ляя еще ка­кое-то вре­мя ба­лан­си­ровать над тем­ной про­пастью не­бытия. По всем за­конам фи­зи­оло­гии, его сер­дце дол­жно бы­ло уже ос­та­новить­ся. Но оно все же тол­ка­лось – ред­ко и не­реши­тель­но, сби­ва­ясь с рит­ма, и с каж­дым его тол­чком жизнь ис­ся­кала, про­сачи­ва­ясь алой кровью и вы­текая из те­ла Гар­ре­та.

Об­раз лю­бимой не­от­ступ­но сто­ял пе­ред внут­ренним взо­ром ра­нено­го ви­кон­та, слов­но выс­ве­чен­ный яр­ки­ми лу­чами лет­не­го сол­нца. Лу сто­яла вда­леке и улы­балась, ма­хая ему ру­кой. Лег­кий ве­тер иг­рал спу­тан­ны­ми зо­лотис­ты­ми ло­кона­ми рас­пу­щен­ных во­лос, а вок­руг рас­ки­нулись бес­край­ние за­рос­ли цве­туще­го ве­рес­ка. И Гар­рет пос­пе­шил ту­да - он не чувс­тво­вал боль­ше сла­бос­ти, его но­ги рас­се­кали ко­лыша­ше­еся без­бреж­ное мо­ре, до­ходив­ших ему до ко­лен цве­тов. Он ка­сал­ся паль­ца­ми рук этих си­рене­вых волн, и вби­рал в се­бя их аро­мат. Вне­зап­но свет стал бо­лез­ненно яр­ким, за­топив все вок­руг так, что ок­ру­жав­шие пред­ме­ты не от­бра­сыва­ли боль­ше те­ни… Бе­лая вспыш­ка и все по­гас­ло. Ис­чезло. Прев­ра­тилось в Нич­то.

Гар­рет не по­чувс­тво­вал как его ко­жу вспо­роли ос­трые зу­бы.

Кар­лайл сод­ро­гал­ся от от­вра­щения и ужа­са, ви­дя в ка­кие бес­чинс­тва вы­лил­ся штурм Тю­иль­ри. Ос­новная часть пат­ри­отов сей­час глу­милась и ма­родерс­тво­вала в са­мом зам­ке и во дво­ре, ос­тавляя пос­ле се­бя бес­числен­ное ко­личес­тво жертв. Швей­цар­цев, гре­наде­ров, арис­токра­тов и слуг, зас­тигну­тых врас­плох, ру­били саб­ля­ми, ко­лоли пи­ками или прос­то живь­ем выб­ра­сыва­ли из окон. Жен­щин жес­то­ко на­сило­вали, пе­ред смертью… не ща­дили да­же под­рос­тков. К за­паху кро­ви, по­та и де­шево­го ви­на при­меши­вал­ся тош­нотвор­ный чад па­леной пло­ти – раз­ве­дя кос­тры, сан­кю­лоты жгли не­навис­тных вра­гов ре­волю­ции, от­пля­сывая при этом ди­кую сар­ба­наду. Док­тор Кал­лен ви­дел нес­коль­ких «бе­шен­ных» - опо­ло­умев­ших, с го­рящи­ми гла­зами, ли­ца и ру­ки ко­торых бы­ли пе­репач­ка­ны кровью. Чу­жой кровью. Не без удив­ле­ния Кар­лайл по­нял, что вы­раже­ние : «пить кровь» - вов­се не яв­ля­лось инос­ка­затель­ным для смер­тных. Ка­ким-то страш­ным, не­пос­ти­жимым об­ра­зом зве­риные ин­стинкты, про­дуци­ру­емые тол­пой, прев­ра­тили их в ис­тинных лю­до­едов. «Он был здесь» - Кра­лайл улав­ли­вал бес­по­рядоч­ные, ме­чущи­еся сле­ды но­ворож­денно­го. – «Не­уже­ли все эти лю­ди, гля­дя на Фе­лик­са, ста­ли впи­вать­ся друг дру­гу в глот­ки?»

Бес­смертный рас­те­рял­ся – от все­го уви­ден­но­го, от оби­лия ра­неных, от наг­ро­мож­де­ния мер­твых тел. Ни­ког­да Кар­лай­лу еще не при­ходи­лось стал­ки­вать­ся с люд­ской жес­то­костью и одер­жи­мостью в та­ких мас­шта­бах. Вбли­зи это выг­ля­дело омер­зи­тель­но.

Дви­жимый па­ничес­ким же­лани­ем от­ре­шить­ся от кош­ма­ра, ко­торый воп­ло­щал­ся в явь на ули­цах Па­рижа, док­тор Кал­лен уда­лял­ся прочь, и жа­лел, что не мо­жет пе­ред­ви­гать­ся с при­сущей ему ско­ростью днем. Он не пред­став­лял, чем мо­жет по­мочь тем нес­час­тным, рас­терзан­ным тол­пой, и сто­ит ли им по­могать, ес­ли уми­ра­ющие, на­ходясь в ка­кой-то бе­зум­ной эй­фо­рии, из пос­ледних сил прок­ли­на­ют спа­сите­ля, плюя то­му в ли­цо. Сло­ва ра­нено­го бро­дяги, со­чащи­еся не­навистью, как гно­ем, до сих пор зву­чали в ушах Кар­лай­ла, а он все­го-то хо­тел ос­мотреть его ра­ны…

Вне­зап­но он ос­та­новил­ся, осоз­нав, что Фе­ликс сов­сем близ­ко. Нес­коль­ких се­кунд хва­тило Кар­лай­лу, что бы приб­ли­зить­ся к сен­но­му са­раю, и раз­гля­деть скло­нив­шу­юся над рас­прос­тертым те­лом фи­гуру мар­ки­за. Он на­поми­нал гри­фа-па­даль­щи­ка, стер­вятни­ка и док­тор Кал­лен по­чувс­тво­вал ос­трую неп­ри­язнь к это­му но­ворож­денно­му, не спо­соб­но­му кон­тро­лиро­вать свои ин­стинкты.

- Фе­ликс! – ок­ликнул он мар­ки­за. Де Принь­ен от­пря­нул от ле­жаще­го че­лове­ка, зат­равлен­но ози­ра­ясь по сто­ронам. Уви­дев Кар­лай­ла, он ос­ка­лил­ся и за­шипел. Кар­лайл знал, что бу­дет ата­кован нес­держан­ным вам­пи­ром, пре­вос­хо­дящим его по си­ле в ра­зы, и по­это­му, пре­дуп­реждая вы­пад Фе­лик­са, отор­вался от зем­ли, в длин­ном прыж­ке пре­одо­левая зна­читель­ное рас­сто­яние, и опус­тился на кры­шу са­рая. Фе­ликс за­мотал го­ловой, сби­тый с тол­ку, но ско­ро, ори­ен­ти­ру­ясь на за­пах, смог об­на­ружить то­го, кто пос­мел прер­вать его тра­пезу. Схват­ка бы­ла не­дол­гой – Кар­лайл лов­ко уво­рачи­вал­ся от но­ворож­денно­го, еще не до кон­ца ов­ла­дев­ше­го сво­им гро­моз­дким те­лом, и по­лага­ющим­ся ис­клю­читель­но на си­лу, рас­хо­дуя ее со­вер­шенно глу­по и бес­кон­троль­но. В кон­це кон­цов, док­тор вы­вел про­тив­ни­ка из строя, по­валив ли­цом вниз, и за­ломив ру­ки за спи­ной. Упи­ра­ясь ко­леном меж­ду ло­паток ут­робно ры­чав­ше­го вам­пи­ра, Кар­лайл нак­ло­нил­ся к са­мому его уху, и со­вер­шенно спо­кой­ным и буд­ничным то­ном про­из­нес:

- Ес­ли вы не оду­ма­етесь, мар­киз, я бу­ду вы­нуж­ден от­чле­нить ва­шу го­лову. – но­ворож­денный вздрог­нул и прис­ми­рел, ви­димо вос­по­мина­ние о не­дав­но пе­режи­том опы­те бы­ло све­жо в его па­мяти. – Аро край­не раз­до­садо­ван ва­шим пос­тупком! Вы дол­жны вер­нуть­ся. – эф­фект от упо­мина­ния име­ни ста­рей­ши­ны ока­зал­ся дей­ствен­ным – в гла­зах Фе­лик­са по­яви­лось ос­мыслен­ное вы­раже­ние.

- Я… вы… - он ог­ля­дывал­ся по сто­ронам, слов­но не по­нимая, как ока­зал­ся в этом стран­ном мес­те. Не­ожи­дан­но ос­трый слух Кар­лай­ла уло­вил хрип­лый стон и ха­рак­терные зву­ки вы­вора­чива­емых су­доро­гой сус­та­вов. Он с тре­вогой ог­ля­нул­ся на­зад – Так и есть, мо­лодой че­ловек, не умер. Фе­ликс не ус­пел опус­то­шить его до кон­ца, и те­перь яд де­лал свое де­ло. Он пе­ревоп­ло­щал­ся.