Страница 49 из 66
О, богиня! Я задохнулась от ощущений воспоминания. Вынырнула из него резко, ничего не осознавая. И тот жар, что бушевал во мне вчера, резко захлестнул снова.
Это что же, ничего не было?
Но не успела я об этом подумать, как накатило очередное воспоминание.
Мы идем по улицам, причем я почему-то с расстегнутым платьем, под которым красуюсь только я сама. Не люблю нижние платья, положенные всем девушкам и просто незамужним дамам.
Вадим в очередной раз останавливается, чтобы попытаться завязать на мне шнуровку, что находилась спереди. Но не может, я обхватываю его за шею и заставляю склониться, поцеловать меня. И шнуровка только предательски трещит, отрываемая от платья.
— Не надо, ведьмочка, — шепчет он, когда я уже почти готова лечь на землю.
И я вынуждена вернуться в относительно прямое положение, чтобы двинуться дальше.
— Куда мы идем? — интересуюсь, скользя рукой по его филею. Маг краснеет, и мне это нравится.
— Домой, девочка. Мы идем домой.
Я не успеваю поинтересоваться, почему деревня до сих пор не сменилась очертаниями леса. А всё потому, что Вадим подхватывает меня на руки и стремительно вносит в дом Богдана.
От скорости меня укачивает, я чувствую рвотные позывы. И прямо там, на входе в дом, меня начинает выворачивать.
Маг вздыхает, глядя на мое испачканное платье. Богиня, это позор! Я краснею и смахиваю с глаз слезы, но Вадим только улыбается мне и целует в нос.
— Мы это исправим, — обещает он.
И я верю ему, хотя невменяемую и окончательно пьяную, ничего не соображающую меня помогает раздеть Богдан. И мое платье куда-то уносят, а я остаюсь в комнате.
— Надо бы тебя куда-нибудь отнести…
Нет, не надо! Это будет неправильно!
— Иди ко мне, — шепчу, чувствуя, что глаза закрываются. Хочется спать. — Поцелуй меня.
И он исполняет эту просьбу, даря мне всю ту нежность, что требовалась мне в течение трех лет.
— Лада, я тебя… — начинает Вадим, но я уже не слышу.
Мой стон разнесся по дому. Богиня, и за что мне такой позор?! Я поднялась на ноги, чувствуя, что щекам жарко.
Надо бы хоть извиниться, что ли…
Погладив кошку, вышла в лес, глядя на закат. А ведь сегодня — лучшая пора для гаданий!
В Обрберге существует поверье, что в последний день лета необходимо собрать пять разных цветков и положить на ночь под подушку, чтобы увидеть во сне своего суженого. Я никогда так не делала, но раз уж суждено родить ребенка по требованию духа, почему бы не сделать этого и не выяснить, от кого?
В общем, настроение немного поползло вверх. И я уже расписывала в мечтах, какие цветы пойду собирать, но…
Но моим мечтам не суждено было сбыться.
— Сними свое проклятье, ведьма, — прошипели мне на ухо, больно сжимая запястье. И я узнала человека, который снился мне в кошмарах.
Он нисколько не изменился. Пухлый, с желтой кожей, лысинка, блестящая в лучах закатного солнца. За пояс заткнута плеть с тонкими лезвиями, положенная всем служителям. И ряса, позволяющая определить, что её носитель дослужился до высокого чина.
Я испуганно посмотрела на мой личный ужас, вынудивший бежать из родного дома. Вот только…
— Преподобный Гавриил, рада видеть вас в добром здравии. — Богиня, что я несу? — Вынуждена отклонить вашу просьбу, поскольку наказание наложено справедливое.
Ого. Не знала, что умею так выражаться. Впрочем, это, наверное, влияние Вадима, он часто так надо мной подшучивал, заставляя одновременно учить новые слова.
— Я убью тебя мучительно, — выплюнул Гавриил.
Пожала плечами, испуганно втягивая голову в плечи. Ну зачем я вышла из дома именно сейчас?! Никогда не ходила по праздникам, и сейчас бы с лучше сидела дома.
— Отпустите, пожалуйста, — прошептала, почти моля, я. — На вас люди смотрят, не теряйте остатки чужого уважения.
Щеку обожгло болью, но я вытерпела. А Гавриил, такой важный и толстый, повернулся ко мне спиной, показывая свое презрение.
— Ты ответишь за свои слова, ведьма. За эти и за сказанные тобою три года назад. Советую помолиться Святой Четверке, чтобы умирать было не так больно.
И он ушел.
А я, испуганно прижимая к щеке похолодевшую руку, побежала домой.