Страница 46 из 66
— А ты хочешь утешить? — грубовато спрашиваю, не оборачиваясь. Страшно. Узнает ли, что за всей моей бравадой прячется страх? Жуткий, панический, сжигающий дотла все остальные чувства.
— Ни в коем случае. Ты еще слишком… ммм… как бы это сказать, чтобы не обидеть… маленькая. Вот.
Голос незнаком, да и слышать его совершенно не хочется. Но из-за последней фразы безумно обидно, страх отпускает. На языке так и крутится очередное проклятие, способное если не убить, то хотя бы покалечить обидчика. Но воспитание не позволяет, к тому же, угрозы для жизни я пока не чувствую. Зато ощущаю всю «прелесть» от шерстяного пледа, любезно предоставленного неизвестным посетителем. Тёплого, но колючего.
Из воспоминаний вынырнула, словно из озера. Сердце быстро забилось, вновь напоминая о том ощущении, что накрыло, словно с головой.
Чувстве защищенности, когда на мои голые плечи накинули плед.
Я поднялась и, шатаясь, направилась в дом. День предстоял тяжелый, вовсе не праздничный.
Но не успела дойти до дома, как вновь почувствовала слабость и легкое головокружение.
Мне безумно больно. Что-то лежит на обожженных ногах, доставляет мучения, но нет никаких сил, чтобы убрать это, снять. И приходится терпеть, стиснув зубы, позволяя стону сорваться с губ и потонуть в сводах странного места, куда меня принесли.
— Ладушка, девочка, — шепчет мужской голос. Знакомый голос. Он — единственное, что удерживает меня на этой земле и не дает после тех мучений, что я прошла, соединиться с родными. С теми, кого я действительно люблю.
— Не покидай меня, милая. Не покидай.
Хм, это что же… Вадим Добрынич не бросил меня тогда, в Нелидцком? Он удерживал на краю сознания? Я знала, что он помог мне залечить раны, догадывалась, но не думала, что всё было настолько… трудно. Для него трудно. Лично я ничего не помнила.
Да, делишки. И как теперь жить с этой информацией? Было намного проще думать, что в этом мире все жестокие и злые. Что надеяться можно только на себя.
Я усмехнулась и подняла голову, отлепившись от дерева, которое успела обхватить в момент очередного воспоминания. Люди не изменились. Нет, нисколько. Изменилась сама я. Возможно, это произошло, когда меня приговорили к смертной казни в Нелидцком. Возможно — когда жители всё того же Нелидцкого отшатнулись в едином порыве, когда узнали о том, что я — ведьма. Молодая и еще не вступившая в силу. Дело не в «когда», дело в «почему». И эту причину я поняла очень давно.
Вздохнула, входя в дом. День обещал быть очень сложным.
***
Я стою в одном легком платье, держа за уздечку лошадь. Через круп оной висит перекинутый дорожный плащ, уже изрядно порванный. Лето стоит жаркое. Но скоро обещают период дождей, я сама его чувствую по той духоте, что витает в воздухе. Необходимо переждать сезон.
Это пятый пункт остановки в Ревфольве. Обрберг. Деревня оборотней с разнообразным населением. Чем-то эта деревня напоминает такое родное и далекое Нелидцкое, больше недоступное мне, молодой семнадцатилетней ведьме.
В груди вновь что-то начинает щемить. Прошел месяц. Время не излечило: стало только больнее от постоянных скитаний на лошади и попыток сохранить те немногие золотые, что подарил мне маг.
За семнадцатилетней девушкой, путешествующей в одиночестве, следят настороженно. Это неудивительно: какая нормальная согласится на подобное? Но у меня нет выбора, я изгой. В Нелидцком, в Обрвольфе, столице страны оборотней, в Обреве. Обрберг не станет исключением, я чувствую это. Но есть небольшой шанс поесть и подзаработать несколько серебряных. Всё же, ведьм сейчас не так много, а услуги магов слишком дороги. Какое-нибудь маленькое зелье точно пригодится хоть одному жителю.
— У вас здесь занято? — интересуется низкий хрипловатый голос. Мужской голос. Это заставляет напрячься, чувствовать опасность на интуитивном уровне. Да, довела себя до состояния дикого зверька.
— Занято.
Ответ грубый, но наглец почему-то не уходит. Он что же, не чувствует во мне ведьму? Я понимаю, что не видит: губы у меня еще не почернели, но хоть какой-то инстинкт самосохранения должен присутствовать.
От дешевой дрянной похлебки отвлекает всё тот же мужской голос:
— Ведьма?
Я в очередной раз напрягаюсь и поднимаю глаза на соседа по столу. Красивый, зараза. Коренастый, плечистый, с сильной мускулатурой. Сразу видно, не просто так на лошадке скачет, развивается. И меч, висящий на перевязи, является для хозяина не просто украшением. Но главное в этом индивиде — глаза. Карие, с желтыми вкраплениями и едва заметно вытянутым вертикальным зрачком, позволяющим понять, что перед тобой сидит оборотень. Да, глаза тёплые, в которых хочется утонуть и забыть обо всем.
— Допустим.
Сердце пропускает удар, в горле пересыхает. Да, с таким мужчиной хоть сейчас под венец.
— Тогда добро пожаловать в Обрберг, госпожа ведьма.
И от широкой улыбки я забываю о том, как дышать.
Я забыла о том, как надо дышать тогда, в первый день моей встречи с Богданом. Не хватало мне воздуха и сейчас. Воспоминание заставило испытать все те чувства, что сопровождали меня тогда. Подумать только, три года прошло!