Топь

Гавриил удостоверился, что плюхающее в котелке бурое варево не превратилось ни во что иное:

– Перловка, мэм.

– И только?

– С тушёнкой, мэм.

Рыжуха, гревшая руки над походной кухней, ткнула пальцем в сторону вышки и печально изрекла:

– А там и этого нет.

Дьячков укоризненно покачал головой:

– Мне тут пришло в голову, что расположение народа на вышке смахивает на социальную пирамиду, – он потыкал варево деревянной ложкой с видом шеф-повара ресторана где-нибудь на Новомосковском Транспортном Кольце. – Так что, пока низы заняты плебейскими делами, интеллигентные верха решают проблемы мирового масштаба, и, следовательно, высокодуховно голодают, – используя в качестве прихватки какие-то на редкость грязные тряпки, Гавриил снял кастрюлю с огня. – Тебя случайно не за Толиком прислали?

Рыжая пренебрежительно фыркнула:

– Нафиг он там сдался?

– А здесь он нафиг сдался? Ходит, каркает…

– Не, меня к вам в группу отправили, – свернула Рыжая тему профпригодности Толика.

– Ну, тоже ничего… у нас тут хорошо – свежий воздух, хавки вон, в вагончиках полно оказалось, а баб, визжащих по любому поводу, ни одной, – Дьячков покосился на собеседницу. – Не, я не на твой счёт, не думай – я ни разу не слышал, чтоб ты орала по какому-нибудь дурацкому поводу…

Рыжая, кажется, не особо прислушивалась к его словам, всматриваясь в молочную дымку, в которой уже плескался краешек распухшего оранжевого солнца, клонившегося к закату.

– Монстров высматриваешь? Да пока всё чисто. А так – пусть приходят, – Гавриил воинственно взмахнул ложкой, неудачно послав в полёт липкий ошмёток перловки. Он проводил его печальным взглядом и повысил голос: – Да, ребят? Пущай сопли болотные ещё приходят?!

Кружок заядлых картёжников, вставших лагерем ближе к воде у сложенных горкой автоматов, одобрительно загудел:

– Конечно!

– Пущай!

– Уж больно горят хорошо!

– Ты там кашеваришь или с бабой трёшь?!

Рядовой Дьячков тут же нацепил обратно высокомерно-поварское выражение лица и принялся с важным видом крошить в котелок листик какой-то зеленушки.

– А это ещё зачем? – спросила Рыжуха.

– Приправа. У нас под ногами – целое природное богатство, витаминная кладовая, между прочим, но мало кто это знает! – Гавриил воздел оставшийся листик к небу и назидательно им потряс.

– Похоже на одуванчик, – прищурившись, опознала Рыжая зеленушку. – Надеюсь, ты его хоть помыл.

– Что бы ты вообще понимала в приправах, – буркнул Дьячков. – Тут воды вокруг – залейся, если ты не заметила.

– Ну-ну. Если эта штука в кастрюле вдруг заживёт собственной жизнью, ты знаешь, что послужило тому виной.

– Откуа акой шкэпшиш, подруа? – невнятно спросил Гавриил, чья жадность привела к обожжённому языку. – Лучше колись, за что тебя к нам отправили?

Рыжая пригорюнилась.

– Велесов, – буркнула она неохотно.

– Что, поймал за полётом мысли? – весело спросил Дьячков. – Он терпеть не может думающих.

– Покемарила пять минут…

– Да у тебя железные нервы, подруга, – присвистнул Гавриил.

Рыжуха замахнулась недовольно, чтобы не перебивал:

– … и мне такой сон приснился, проснулась – и всё поняла. Ну, что здесь происходит. И почему оно происходит… – она осеклась на полуслове, – гляди!

Гавриил послушно повернул голову, куда указывала Рыжуха.

Из зарослей и белого марева шагнули две человеческие фигуры в тёмной форме с автоматами наперевес. Картина настолько смахивала на кадр из какого-то исторического фильма, который Дьячкову как-то довелось видеть, что он даже потряс головой, отгоняя видение. Морок не исчез.

– Да это ж Вася!

– «Коне-е-ечно, Вася»! И не-Вася.

– Заткни пасть!

– И Коляныч!

Картёжники повскакивали с мест, одобрительно загудели. Один из них потрусил ко вновь обретённым товарищам, семафоря руками, как на взлётно-посадочной площадке.

– Так, ребят, туда не ходите, сюда ходите – а то у нас тут всё немножко заминировано, – он остановился, топчась на песке в «безопасной» зоне, энергичными жестами приглашая забирать левее. – А мы уже вам на венки собрались скидываться…

Хлопнул одиночный выстрел. Дымок поднялся к небу. Удивлённо завалился на мокрый песок семафорщик.

Вася переставил автомат на режим очереди. С его потемневшей формы лила вода. Не-Вася ломанулся вперёд.

Краем глаза Гавриил зацепил выброшенный к небу столб песка и травы. В голове стоял звон, на уши давила многотонная тишина. Рыжая смотрела на него широко распахнутыми глазами. Чтобы прятаться двоим, места за этой бочкой было явно маловато.

– Оружие где? – то ли произнёс он одними губами, то ли проорал – в барабанных перепонках в такт сердечному ритму билась упругая тишина. Рыжая ответила ему непонимающим взглядом, вжала голову в плечи, когда рядом почти неслышно, мягко, как завод механических часов, рассыпалась дробь очереди. Не-Вася разминировал собой достаточный участок, чтобы дать беспрепятственно пройти Васе. – Нам нужно оружие! – взвыл Гавриил, когда вибрация прошитой очередью бочки отозвалась в зубах, а макушке стало немного жарко от прошедших в опасной близости выстрелов. Рыжуха, наконец, поняла.

Выкатившись из-за ненадёжного укрытия, она проворно вскочила, взметнув из-под ботинок песок, и зигзагами понеслась к сложенным горкой автоматам. В белой дымке над горизонтом поднимались тёмные столбы. Водную гладь вокруг острова словно скрутило спазмами. Бочаг бесновался и вспучивался.