Топь

Джеретто проверил настройки контура ещё раз. Из-за творившейся на платформе чертовщины он взял в привычку сверять точки калибровки каждые пятнадцать минут. Пока они проходят «пустую» зону, но лучше подготовиться к возможным неприятностям заранее. Стажёра он отправил воскрешать генератор, на который были запитаны внешние прожектора платформы. Хорошо бы ещё заставить работать лифт: если к ночи эти твари активизируются, внутренний подъёмник будет предпочтительней внешних лестниц.

Куратор «Олдвэйтрэвэл компани» кинул Контрольным Хомякам корма. Морских свинок серьёзно вывело из душевного равновесия нашествие монстра: доказательством этого служил хотя бы тот факт, что КХ прервали разнузданное соитие и разразились паническим писком. И существенно повысили уровень катышков в клетке, после чего, наверное, проголодались.

Заварив чай, Джеретто задумчиво наблюдал, как эта жирная матримониальная стерва Роза умудрилась поедать свой корм, задницей усевшись на порцию напарника. Тюльпан тактично попискивал, пытаясь потеснить её, за что получал только укусы. Джеретто подумал, что зря назвал КХ в честь тётушки Роэзэ, потому что поведение и взгляды на жизнь у этих двоих прямо-таки мистическим образом совпадали. Та старая матримониальная стерва подобным бесцеремонным образом хапала себе акции компании. Джет скривился: напоминание о многочисленной родне всегда приводило его в дурное расположение духа. Он вышел на открытую всем ветрам площадку и закурил.

Угораздило же его вляпаться в такое. Внучки Роэзэ и племяннички Реддорена ковыряют контура на какой-нибудь мю в перерывах между сёрфингом и медитацией в местных барах, а его сослали в эту дыру. Видела бы прабабушка Джуэмалэ (а покойница была наследной принцессой престола Альим-Тбарр), как разбрасываются ростками королевского рода эти поганые коммерсанты, вышедшие из дикарей, которые ещё сто лет назад скакали по лесам с голыми задницами и гадили на границах собственных владений, дабы обозначить свою власть. Этот придурок Дорек, раньше курировавший лямбда один-пять, тоже хорош – прикинулся двинутым и сидит себе в санатории, пускает слюну на казенную овсянку. Хотя прикидываться ему особо и не надо, конечно, он умом никогда не блистал. А должность эту хапнул, потому что сын Реддорена, кормильца всея омегианской диаспоры на альфе, может сидеть только на золотом направлении, которым и представлялась до этого лямбда.

Джеретто щелчком отправил окурок в полёт. После того, что тут происходит, семейка додумается превратить лямбду в утилизатор неугодных.

– Ну, а обо мне что скажешь? – весело спросил возникший перед ним Ресто, младший сын Реддорена.

Куратор «Олдвэйтрэвэл компани» усилием воли заставил себя потянуться не к пистолету, а к пачке сигарет. Мало, мало покурил. Нужно ещё. Для успокоения нервов. Зубоскаля, Ресто наблюдал, как Джеретто промахивается огоньком зажигалки мимо кончика сигареты.

– Что ты ненастоящий.

– С чего ты взял?

– Настоящий бы принялся показывать мне фотки сына, – поморщился Джеретто. Ресто считал рождение сына каким-то из ряда вон выходящим событием и донимал своей радостью всех подвернувшихся под руку. Кузины презрительно фыркали и судачили: «эка невидаль, да у них в возрасте бледной княгини-жёнушки кузена уже по четверо детишек было, а тут, как он её на одного-то уговорил?» – Тем более, мой кузен курирует дельту и здесь находиться не может.

– Железные аргументы. Твоя взяла.

Лже-Ресто пожал плечами, сразу становясь ниже ростом. Жёсткие чёрные волосы посветлели, звериный янтарный цвет глаз сменился карим.

– Что ты такое и что тебе надо?

Неприметный человек средних лет в тёмно-синей спецовке поднял руки в примирительном жесте.

– У меня небольшие проблемы со множественной самоидентификацией… – он задумчиво закусил губу, – … но ты можешь называть меня Печенье. И я сейчас быстро всё объясню. Вам надо отсюда убираться.

Джеретто покосился на завитки дыма, потом перевёл взгляд на собеседника и хрипло рассмеялся:

– «Печенье»? Даже знать не хочу, почему ты так назвался, – существо буркнуло в ответ что-то похожее на «ну и слава солнечному кругу». Видимо, его порядком достало объяснять случайным собеседникам, какое отношение он имеет к выпечке. – Ты думаешь, нам не приходила в голову эта идея? – иронично спросил Джеретто. Существо обиженно напряглось, обернувшись молоденькой девчонкой с тёмными тяжёлыми волосами и раскосыми ореховыми глазами. – Эта штука, курочившая вышку, очень доходчиво объяснила, что нам здесь не рады, знаешь ли.

Разговор с этим… созданием был настолько за гранью реальности, что Джет перестал чувствовать холодок страха неизвестного. Неизвестное было рядом и говорило на сносном арго альфы внутри его головы на разные голоса.

– Вот! – девчонка плавно морфировала в старуху с тёмным, морщинистым, как печёное яблоко, лицом и обвиняюще ткнула крючковатым пальцем с жёлтым ногтем в сторону контурщика. – Вы разнесли оболочку высокоорганизованного, и я теперь даже думать боюсь, что здесь начнётся. Остальные начнут играть грязно. Скорее уходите отсюда.

– Мы не можем, – меланхолично ответил Джеретто.

Печенье затаило дыханье и от изумления снова помолодело.

– Что? Почему?

– Ближайшее окно будет завтра утром. До этого – никак.

Тип, подозрительно похожий на преподавателя Джета по расчётным каскадам перемещений, смотрел так недоверчиво и осуждающе, будто бы уже нашёл в курсовой сноску мельчайшим шрифтом: «для точности расчётов примем число «пи» равным четырём».

– Альфа вращается чуть быстрее остальных миров. Наш контур Внутренней цепи, альфа-три, получается, как бы «уплыл» от нас к востоку. Нужно ждать совмещения со следующим, который «догонит» нас только к пол-шестому утра, – оттарабанил контурщик на автомате. Противиться этому подозрительному взгляду было невозможно. – Я-то думал, что это таинственная хрень пришла делиться со мной сакральными тайнами бытия, а не я – с ней, – саркастически добавил Джет, когда существо растеряло сходство с преподавателем, и студенческие моральные травмы отпустили.