Страница 32 из 107
– Взорвали что-то, не подумавши, вот мы и мутировали немного, – показал острые клыки в ухмылке Пёс.
– Но… – попытался оправдать себя журналист, и ему, как и в обычной жизни, опять не дали слова. Свинья почесала бок о край стола, отчего от шкуры отвалился большой кусок прилипшего навоза, а затем подвинулась поближе к Илье Васильевичу.
– Я что-то не расслышала ответ. Так ты хочешь меня или нет, хрю? – томно захрюкала она. Игривая агрессивность или, может быть, агрессивная игривость Свиньи резко возрастала с каждым новым выпитым стаканом крепкого хмельного напитка. Кузькин постарался отодвинуться подальше от теряющего над собой контроль животного.
– Да что с ним говорить, – опять не выдержал Бык. – Поступим с ним, как они всё время поступали с нами. Смерть ему! Без суда! Ведь на бойню приговаривают без решения суда. Я здесь судья и моё решение: виновен! В злодействах, описать которые не хватит всей бумаги: виновен! Приговор: смерть!
– Вставай, человек, – зарычал Пёс, – пошли! Сначала посидишь, как я, на цепи, а под утро мы тебя зарежем!
– Вот это правильно! – стукнул одобрительно по столу копытом Бык.
– Хрю, хрю! Меня всё устраивает, – радостно захрюкала Свинья, – теперь он никуда не денется. Но прежде чем вы его зарежете я его посещу, поиграюсь с ним чуть-чуть…
Низко опустив голову и плечи, Кузькин встал из-за стола и на негнущихся ногах, следом за Псом, покинул суд зверей. Для себя он ещё не решил, кого боится больше – Быка или Свинью.
Стоило журналисту оказаться во дворе, и сразу же Пёс толкнул его в бок лапой:
– Становись на четвереньки!
Едва Илья Васильевич исполнил грозный приказ, как Пёс защёлкнул на его шее ошейник. А затем неожиданно, брызгая на лысую голову слюной, нагнулся и торопливо зашептал:
– Там, под левым углом будки лежит ключ от ошейника. Ты легко откроешь замок… А потом беги, беги… Я не смогу остановить Быка, но отвлеку на время их внимание. А ты беги, беги, ведь я тоже люблю… мясо.
Услышав слова Пса, журналист едва не закричал от радости, но ему хватило ума сдержать эмоции. Действительно, Пёс оказался из всех зверей самым дружелюбным и всё время за столом пытался уладить миром назревающий конфликт. Как раньше Кузькин не заметил союзника!
Дрожащими пальцами журналист принялся шарить под будкой. Довольно быстро нашёл нужный предмет и мгновенно освободился от оков. Цепь с грохотом, испугавшим царившую ночную тишину, упала на землю. Кузькин распрямился, гордо встав с колен. Его глаза превратились в глаза летучей мыши. Он увидел каждый предмет, пытавшийся спрятаться в ночной тьме, притом очень отчётливо. Неуловимо быстро, как самый опытный ниндзя, журналист пересёк дворик и перевалил через забор.
Оказавшись в безопасности, на улице, он судорожно вдохнул сладкий воздух свободы. Хотя Илье Васильевичу немного мешал свисающий живот, он всё же развернул тело с непередаваемой грацией акробата и направился к тому месту, где припарковал свой автомобиль. Через несколько шагов Кузькин остановился. Зрение летучей мыши помогло разглядеть ему, что с железным другом творится что-то неладное. Во-первых, у «хундая» не хватало колёс, и он своим уставшим животом улёгся на землю. А во-вторых, непонятный мохнатый шар облепил его ласточку и, шевелясь, быстро разбирал дорогую иномарку на запчасти.
– Ох, – невольно тихо сказал Кузькин. От едва слышного звука мохнатый шар в один миг рассыпался на фрагменты. Десятка два собак и котов образовали агрессивно настроенную звериную банду. Разбойниками командовал большой и толстый рыжий кот, который уверенно вышел вперёд на двух задних лапах. Сзади своего предводителя одной несокрушимой фалангой выстроились немного мутировавшие животные, вооружённые гаечными ключами и монтировками.
–Ш-ш-шеловек, – недовольно зашипел Рыжий Кот, – мы же договорились… Ночь – наше время, и всё что находится на улице ночью, принадлежит нам.
– Я не знал, – растерянно пробормотал журналист.
– Теперь будеш-шь знать, – продолжал шипеть Кот, – катись отсюда, пока цел. Мы в Пьяньково неместных не любим. А машинку твою мы по частям мужикам в Умниково продадим. Очень интересные в твоей тачке детальки оказались.
– Всё, всё, успокойся, я ухожу, – начал задом пятиться Кузькин.
– Тебе скорости добавить? – деловито шагнул к журналисту Рыжий Кот, демонстративно поигрывая гаечным ключом.
– Нет, нет, я с-а-ам! – истерично вскрикнул Илья Васильевич. Начав почему-то панически бояться говорящих котов, собак и быков, опасаясь вновь потерять свободу, Кузькин развернулся спиной к своим врагам и побежал. Он торопливо переставлял ноги, радостно хватая ртом свистящий воздух и не мог заставить себя остановиться. Мимо проносились смеющиеся над журналистом деревья, а где-то в глубине леса, не выдержав, радостно заухал, не в силах сдерживать душивший хохот, филин. Но журналист продолжал бежать со скоростью, с которой никогда раньше не передвигался. Он отсчитывал своими ногами метр за метром до тех пор, пока не заметил горящие впереди огоньки. Следом за светом его слух уловил далёкие звуки человеческих голосов.