Страница 30 из 107
«Вот незадача, – подумал Кузькин, прислушиваясь к ровному дыханию спящего жителя Пьяньково. – Ради Умниково я готов ждать сколько угодно».
Добавляя уверенности к его решению, в соседней комнате тихо гудел самогонный аппарат, основанный на принципе вечного двигателя. Лишь изредка позвякивали бутылки, меняемые рукой Терминатора. Процесс, запланированный на миллион лет, продолжался без всякого участия человека.
Внезапно один глаз спящего мужика немного открылся:
– Журналист, скучно здесь, писать не о чем, о самогоне напиши, – пробормотал едва слышно Василич и снова заснул.
Между тем на улице в свои права вступила прохладная ночь. Вместе с появившимися на небе звёздами затихла пролечившаяся деревня. Наступившая темнота прогнала последний звук и наступила долгожданная тишина.
Начав немного скучать, Кузькин принялся сквозь стекло окна рассматривать уютный сельский дворик дома, который приютил журналиста на ночь. Напротив окна темнела хозяйственная пристройка, собранная местным умельцем из досок. Рядом с сараем возвышалась большая копна заготовленного на зиму сена. Из-за скирды испуганно выглядывал типичный деревенский некрашеный покосившейся туалет с вырезанным сердечком над дверью. За туалетом раскинулось море начавшего увядать картофеля.
Журналист, измученный тишиной и одиночеством, решил разогнать тоску стаканом крепкого самогона. Он потянулся за бутылём, но тут же отдёрнул руку. Во дворе начало происходить что-то непонятное. Сначала Илья Васильевич не понял причину возникшего внутри сознания беспокойства, пока все детали не сложились в одну тревожную картину.
Из большой будки перед стогом сена, позвякивая цепью, вылезла собака. Кузькин плохо разбирался в породах, но пёс был очень большой и имел необычайно грозный вид. С момента появления собаки мозг журналиста отметил некую странность в поведении животного. Не наблюдалось обычной ленивости и хаотичности, присущих древнему спутнику человека. Все движения пса были осмысленны так же, как и выражение его морды.
Собака засунула лапу под будку и достала что-то из-под досок конуры. Пёс решительно поднял лапу к своему ошейнику и принялся с озабоченным видом ковыряться в нём. Никогда раньше, ни в одной из многочисленных передач, посвящённых животным, Илья Васильевич не видел ничего похожего. Спина журналиста мгновенно взмокла, а в ногах появилась непонятная тяжесть.
«Что за ерунда?» – растерянно подумал Кузькин.
Хорошо освещённая светом полной луны собака продолжала действовать. Покопавшись с минуту в ошейнике, пёс справился с намеченной задачей. Загрохотав, цепь вместе с ошейником упала на землю. Собака тяжело оперлась передней лапой о будку и распрямилась, встав на задние лапы. Стоя она выглядела вдвойне, а может, и втройне угрожающе в силу необычности позы, не предусмотренной природой для данного представителя животного мира. Встав на задние лапы, пёс «подрос» до размеров среднего человека. Он поднял морду и радостно завыл, здороваясь с полной луной.
«Оборотень, – с ужасом подумал журналист, – куда меня занесло?»
Вой пса сменился надсадным кашлем. Отплевавшись и прочистив глотку, собака заговорила резким, нечеловеческим голосом. Хорошо ещё, что стекло окна хоть как-то приглушало звуки.
– Ау-у-у-у! Пришло время Договора! Выходите все, время хозяев кончилось! Пришло наше время!
Не помня себя от ужаса, пребывая в явном помрачении сознания, Кузькин схватил со стола отдельно лежащую вилку и с силой воткнул её в свою филейную часть тела. Желание проснуться от страшного сна обернулось реальной и сильной болью. Зажав рот рукой, чтобы не привлечь к себе оборотня криком, Илья Васильевич другой рукой выдернул вилку из кровоточащей раны.
Во дворике события продолжали разворачиваться по наихудшему сценарию. Дверь сарая распахнулась, и во двор, уверенно балансируя на задних конечностях, вышли из хозяйственной пристройки Бык и Свинья. Животные, приняв неестественную позу двуногих, поразили своим ростом и без того напуганного журналиста.
– С нашим временем, брат! С нашим временем, сестра! – приветствовал животных Пёс.
Больше наблюдать за подобным ужасом Кузькин не смог. Его глаза заметались по комнате в поисках укрытия. Не найдя ничего подходящего, журналист не нашёл лучшего решения, как спрятаться под единственным предметом интерьера в комнате – под столом. Благо стол был большим, к тому же под столом журналист обнаружил мирно посапывающую бабулю. Использовав тело, как щит, Илья Васильевич умудрился сложиться в несколько раз, превратившись в почти незаметную складку на теле спящей женщины.
Он едва успел справиться с шумным дыханием, как лапы и копыта загрохотали по полу комнаты, и ночные хозяева деревни расселись за столом. Журналист с замиранием сердца услышал, как звери разливают по стаканам самогон. Судя по звуку, животные, отмечая встречу, стукнулись стаканами. Совсем как люди.
– За нас, Продвинутых! – лающим голосом провозгласил тост Пёс.
Кузькин испуганно выглянул из-за тела мирно сопящей женщины и тут же наткнулся взглядом на здоровенные копыта Быка. Оценив размеры копыта, журналист немедленно спрятался в свой окоп.
«Аномальная зона, – с ужасом подумал он, – совсем как в фильмах, только намного-намного хуже». Журналист принялся со всем усердием, на которое был способен, вспоминать слышимые в далёком детстве от своей бабушки молитвы, изгоняющие всевозможную нечисть, но быстроразвивающиеся события не позволили установить связь с высшими силами.