Страница 29 из 107
Остекленевшим взором Кузькин смотрел на то место, где секунду назад стоял парнишка. Хозяин дома нагнулся поближе к гостю и помахал огромной ладонью перед его лицом, пытаясь вывести Кузькина из ступора.
– Эй, эй, девушка, вы с нами? Прыгун он у меня, а ещё у них там Сжигатели есть, Переворачиватели… Словом, охо-хо, пошли дети сейчас с отклонениями, стыдно вам, городским, показать. Я ж тебе сразу сказал, ничего у нас интересного нет. Вон, Москву покажут, здания, машины, жизнь кипит, а у нас … Будь добр, не пиши про сыночка, не позорь. Да к тому же понаедут учёные-червяки, жить не дадут, а он у меня один. Да и растил я его тоже один. Жена моя, царство ей небесное, померла уж как лет пять назад. Врачи в райцентре сказали, что от цирроза печени. Брешут, как всегда. Я точно знаю, от чего её Господь к себе забрал. От проклятой радиации, будь она неладна. Вот с ней-то, заразой, мы и боремся. Да ты бери фрукт заморский, откушай, где ещё такой попробуешь.
Илья Васильевич машинально взял со стола неземной плод. Тот оказался приятно мягким и тёплым. Он откусил немного и, едва кусочек попал в рот, как больше не в силах себя контролировать, обильно выделяя слюну, Кузькин в один миг расправился с предложенным угощением.
Чувствуя каждой клеткой тела, что в воздухе запахло не рядовым репортажем, а самой настоящей сенсацией мирового значения, журналист осторожно спросил у жителя Пьяньково:
– А зачем тебе столько самогона? – и довольно точно показал пальцем на длинные ряды бутылок.
– А что, не нравится? – обиженно встрепенулся мужик.
– Да вы что, бесподобная!
– Ох, это хорошо, что по вкусу пришлась. Вот вставай, покажу кое-что… Благодарен буду по гроб, если подскажешь, как эту штуку остановить, – хозяин поднялся со стула, подошёл к одной из закрытых дверей и распахнул её:
– Смотри!
Илья Васильевич тоже поднялся и из–за широкого плеча осторожно заглянул в прежде закрытую комнату. Всё помещение занимала тихо гудящая огромная машина неизвестного назначения. Всевозможные блестящие колпаки и сверкающие квадраты соединяли друг с другом провода и трубы, создававшие впечатление единого целого, сотворённого рукой безумного гения. Откуда-то сбоку на глазах изумлённого журналиста выдвинулась металлическая рука, очень похожая на лапу знаменитого Терминатора, извлекла из нутра машины готовый бутыль со знакомой мутной жидкостью, поставила его в угол комнаты и метнулась за следующей пустой бутылкой.
– Что это? – хрипло спросил Кузькин, обострившимся нюхом профессионального журналиста, ощущая всё более заметный запах сенсации.
– А что, не видишь? Самогонный аппарат! Во! Мужики из Умниково у нас в каждом доме такой поставили. Трубы под землю опустили, говорят, уникальный серебряный источник под деревней имеется. Всё остальное нужное для хорошего самогона, как я понял, машина просто берёт из воздуха. Одна только беда – остановить её никто не может, а ломать жалко. Всё-таки принцип вечного двигателя использовали, шельмы. И гарантию дали. Ни много, ни мало, а ровно миллион лет. О, журналист, – лицо мужика освятила посетившая его идея, – а напиши-ка ты о моём самогоне. Сам видишь, ничего у нас нет интересного, кроме самогона. А я через тебя, может, его реализовывать начну.
Во рту Ильи Васильевича давно от волнения пересохла слюна, и только сейчас ему удалось с трудом выдавить из себя очередной вопрос:
– А что за Умниково?
– Да деревня рядом! Я ж говорю: вокруг все деревни странные. И всё из-за военных. Испытывали рядом на полигоне то одну бяку, то другую. Грохнут её, а ветер ведь он, понимаешь, имеет свойство в разные стороны дуть. Вот и деревни поэтому в округе разные, с непохожими друг на друга отклонениями. Пойдём-ка лучше за стол….
Кузькин машинально уселся следом за хозяином дома на стул и механически опрокинул в горло очередную порцию самогона. Между тем житель Пьянькова продолжил свой рассказ:
– О чём спросил-то? А, вспомнил, об Умниково! Ну, скажу тебе, не зря они деревню переименовали. Уж сильно все они там умные. А сами в деревне-то больше в последнее время и не живут. Приезжают ко мне за самогоном, уговор у нас такой. Да в город привозят фуры с фруктами, оттуда, значит. На вырученные деньги покупают всякие нужные чипы, да плато. А в деревне держат пару часовых, на всякий случай. Случаи-то разные бывают, ха-ха… Сторожа те открывают и закрывают ворота в прдельный мир…
– Параллельный, – поправил собеседника журналист, отказываясь верить услышанному.
– Во, во, туда! – обрадовался местный Василич, услышав знакомое слово. – Там, говорят, людей вообще нет, властей никого. Лес один и чистый воздух, и зверья! Всё зовут в гости, а у меня же хозяйство, некогда. Понастроили они там летающих тарелок, на полях роботов трудиться заставили, а сами живут в своё удовольствие, мир исследуют.
– Не может быть! – прохрипел Илья Васильевич, который внезапно очень захотел попасть в заветную деревню.
– Ещё как может! – немного обиделся местный житель, – вот давай ещё по стакану, только без хитрости, и к ним в гости…
Не веря в удачу, корреспондент чокнулся стаканом с гостеприимным хозяином и залпом одолел лечебный напиток. Проглотил свою порцию и хозяин дома, но поступившая в организм жидкость оказалась последней каплей поборовшей могучий организм. Взгляд мужика окончательно помутнел. Он пару раз моргнул и, закрыв глаза, заснул.