Страница 46 из 142
- Ты, - тихо выдохнул парень свистящим озлобленным шепотом и обхватил правой рукой рукоять меча, - ты….
Менестрель бросился к нему, моментально схватил его за руку, пытаясь остановить, но юноша и не подумал оторвать взгляда от Кайо. Женщина просто стояла, не предпринимая ничего, и так же, как и Таэнор, прожигала Бескрылого взглядом. Только сейчас Кайо заметил, что за ее спиной лук, и колчан сто стрелами. И все же, она не собиралась стрелять. Менестрель попытался оттолкнуть Таэнора, или задержать его руку, а после воскликнул:
- Дорогой, не надо! Ты же сам говорил, сейчас нельзя!
- Ты….
- Таэнор, вспомни свои собственные слова! Так нельзя! Это плохо! Ты должен сдерживать гнев!
Но парень уже никого не слышал. Он грубо и сильно отпихнул мужчину в сторону от себя, и со звоном вытащил наточенный сверкающий клинок. В его глаза было страшно смотреть. Может быть, и правы были те люди, которые говорили, что терпеливые люди ужасны в гневе. Кайо, не на шутку испугавшись этого разгневанного парня, начал отходить и уперся спиной в дерево. Лошадь зафырчала вновь, испуганная, взвилась на дыбы. Мужчина неосторожно выпустил поводья из рук и она рванулась и, развернувшись, ускакала прочь, взметнув за собой тучу снега. Жеребец Таэнора подскочил, вырвался из рук Ару и умчался вслед за ней. Женщина зарычала что-то невразумительное. Кайо в ужасе повернулся к Таэнору, глаза которого было холодны, как лед.
- Ты, проклятая сволочь, - процедил парень, поднимая меч и глядя прямо королю в испуганные зрачки, - это ты убил моего отца!
Свободной рукой он сорвал застежки и скинул плащ с мальчишеских плеч, который, легко соскользнув, упал в снег бесформенной грудой. В ту же минуту, дар его предков, два огромных крыла – черных, блестящих и сильных, развернулись у него за спиной и ударили сильно и зло. Снег взметнулся белой холодной тучей, порыв ветра от удара крыльев толкнул Кайо в грудь, перебил дыхание, растрепал и без того растрепанные волосы. Таэнор сжал зубы. Его трясло от злости и жажды отомстить. Как долго он ждал этой встречи, чтобы посмотреть в лицо родному дяде по отцу, который поступил настолько жестоко и глупо. Глупо было думать, что смерть Раэнэла будет прощена, и все останется так, как есть. Кайо инстинктивно в ужасе заслонился руками, и парень рванулся вперед, замахиваясь мечом, и в этот удар, вкладывая всю свою силу и всю ненависть, копившуюся в нем все эти долгие годы грусти и одиночества. В какой-то момент ему почудилось, что он сможет разрубить родного дядю пополам. Но он так и не ударил его.
Мощная волна, возникшая из ниоткуда, пронеслась по земле и сшибла его с ног. Парень покачнулся и упал ничком, впрочем, умудрившись не выпустить из рук меча. Кайо и Кару тоже не удержались на ногах. Бард, падая, обхватил деревянный инструмент руками, уберегая его от повреждений. Бескрылый король запнулся о корень дерева и упал спиной на снег. Ару, единственная сохранившая равновесие, закричала – громко оглушительно, но не от страха. В последний момент она ухитрилась уйти от падающей на нее ели. Деревья затрещали, наполнив лес оглушительными звуками, где-то закричали испуганные звери, вспорхнули птицы, пытаясь подняться выше. Таэнор ощутил, что холодная земля под его руками начинает ускользать, медленно проваливаясь, и поспешно вскочил на ноги. Земля уходила вниз, а после звонко треснула, раскалываясь под снегом. Менестрель, оказавшись ближе всего к разрыву, начал отползать, чтобы не упасть в образовавшуюся расщелину, из которой в нос ударил омерзительный трупный смрад. Таэнор поморщился и прикрыл рот и нос ладонью.
Вторая волна удара повалила с глухим тяжелым стоном еще несколько деревьев, от удара которых земля заходила ходуном. Кайо, приподнявшись на локтях, закричал Таэнору что-то, но что – никто не услышал. Из расщелины появилась огромная когтистая чешуйчатая лапа, на которой еще были комья влажной земли, пахнущей плесенью. Лапа уперлась в снег, собирая когтями комья, за лапой показалась морда.
На деле тварь была еще уродливее, чем ее картинка в старой древней книжке. Безглазая, нессиметричная, ужасно-уродливая, словно бы изувеченная. Лязг ее зубов напомнил лязг железных коричневых проржавевших цепей.
Женщина не успела отскочить или хоть как-то увернуться. Древнейшее вылезло из расщелины только наполовину и потянулось к ней – слишком стремительно для чудовища, которое проспало бессчетное количество лет. Таэнор обернулся на крик матери и потрясенно замер. Длинный меч Ару описал полукруг в воздухе, готовый обрушиться на бесформенную уродливую голову, но тут же выскользнул из ослабевших рук.
Чудовище ударило первым – длинным хвостом, извивающимся словно хлыст. Удар пришелся женщине по животу и даже чуть ниже, и был настолько ошеломляющим, что Ару, вскрикнув, отлетела назад и со всей силы ударилась спиной о накрененное дерево. Таэнор, не смея пошевелиться взглянул на ее лицо. Ару медленно опустила подбородок, верно теряя сознание. Она сползла по дереву и упала возле корней, лицом в снег.
Таэнор злобно зарычал и поднялся. Настолько он был разозлен, что ему было наплевать, что этих существ нельзя убить. Обезумев от злости, он помчался к расщелине в одиночку, с мечом наперевес, с силой оттолкнулся от смешанного снега, пытаясь взлететь. Крылья не послушались его и в этот раз. Они не подняли его. Поток ветра ударил его в грудь, будто насквозь прошел. Ласточкой парень нырнул в образовавшуюся расщелину, навстречу распахнутой алой пасти, отдаленно слыша глухой крик ужаснувшегося менестреля.
Кару попытался подползти к сестре и увести ее, потерявшую сознание, с места побоища, но третья волна отшвырнула его прочь. Трещина раскололась огромной паутиной, разделяясь и расходясь все дальше и дальше. Ару лежала без сознания, земля под ней стала уходить вниз, грозя навсегда похоронить ее под обломками. Кару, рванувшись вперед, схватил женщину за руку и с силой дернул к себе.
Из трещины вырвалась вторая лапа, с раскинутыми когтями и начала медленно опускаться на землю, чтобы так же найти опору. Кайо поднялся, пытаясь убежать, но тут же рухнул, страшно крича. Хвост Древнейшей обрушился на его плечо, дробя кость, а затем прошел навылет со спины, распарывая внутренние органы. Бескрылый хрипло кашлянул, ощущая дикую боль, бешеным ядовитым вихрем распространившуюся по всему телу, перекатился на бок, истекая и плюясь кровью. Он с трудом двинулся вперед, вырывая хвост твари из собственного тела, и упал спиной на снег, выгибаясь и стараясь поймать лишний глоток воздуха. Кару оглушительно закричал, зовя: