Страница 14 из 142
Что-то мокрое и мягкое коснулось ладоней Бескрылого, и он в ужасе вырвал руки. Тыльная сторона правой ладони оказалась содрана в кровь, а другая ладонь оказалась в липкой, густой белесой гуще с омерзительным трупным запахом. Гуща напоминала чью-то вязкую и сероватую слюну.
Земля вновь вздрогнула, и Кайо поднялся на ноги. Он не понимал, что происходит, но теперь осознал, что все это делали вовсе не маги. Что-то страшное и сильное пыталось вырваться наружу из-под земли, и это были не обычные лесные звери, разбуженные во время зимней спячки. Кайо брезгливо сунул руку в снег, смывая чужое враждебное прикосновение и, развернувшись, в ужасе побежал прочь.
Земля трескалась, исходя приглушенным стоном, проваливалась. Кайо, не оборачиваясь, на ходу скинул теплую мантию, чтобы она не оттягивала плечи. Оттолкнулся от земли и рухнул на лед, усеянный мелкой паутиной белых трещин. Что-то невероятное, неизведанное, все еще пыталось вырваться наружу, раскалывая землю, разбрасывая снег. Кайо вытянул руки вперед и, помогая себе ногтями, наконец-то смог выбраться. Про осторожность можно было смело забыть. Он ворвался в рощицу вновь, не обращая внимания на то, что острые ветки прочертили на его лице и шее глубокие алые царапинки.
Тяжело дыша, мужчина прижался плечом к двери и несколько раз ударил по ней кулаком.
- Откройте! – крикнул он, пытаясь говорить как можно строже, но это не получилось из-за панической дрожи в голосе. Роща подхватила его крик и вернула его испуганным эхом. – Прошу… Я знаю, что вы здесь…. Откройте! Случилось нечто ужасное! Вы все в опасности!
Вновь воцарилась звенящая тишина, не предвещающая ничего хорошего. У Кайо перехватило дыхание. Какая-то сила развернула его спиной к двери, грубо толкнула в грудь, а после приподняла над землей. Он вскрикнул, заслоняя лицо руками и думая, что все это он заслужил. Невидимая сила подняла его, подняла высоко, над самыми деревьями, а после небрежно и с какой-то скрытой ненавистью, вышвырнула его прочь, за пределы магического барьера. Прямо к воротам его собственного замка.
Деревья, ветви которых он сломал по случайности, когда прорывался в башне, восстановились сами собой, но с тем, стали толще, крупнее, и а стволы примкнули ближе друг к другу. Медленно поднималось солнце, освещая холодное, а оттого очень жуткое утро.
* * *
- Надолго ты уходишь? – Сирота подул на замерзшие руки. Несмотря на два одеяла, он все же озяб. И теперь сидел, закутавшись по горло, изредка шмыгая красным опухшим носом и мигая глазами, в которых скопились рефлекторные слезы. В домике, как всегда, потрескивал зеленый огонь, распространяя тепло. Вьюга кончилась, лишь изредка южный ветер стремительно проносился по полю и утихал. Таэнор, бросив теплый плащ на кровать, сидел на стуле, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Он поспал лишь пару часов, поэтому теперь под глазами у него залегли серые тени. Чародей коротко улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам.
- Я не знаю. Может быть, я вернусь через недели три. А может быть, и задержусь. Все это зависит от обстоятельств. Но ты-то помнишь, что я тебе наказал?
- Да-да, конечно! Пить много травяного чая, не забывать про мед и горчицу, - затараторил ребенок, косым жадным взглядом поглядывая на Крылатого парня.
Он сидел неподвижно, чуть сжав крылья за спиной и, опустив глаза, то ли дремал, то ли думал о чем-то своем. Затем он молчаливо поднялся и вышел из домика, даже не захватив плаща. Когда дверь открылась, ветер стал слышен сильнее, но затем снова затих.
- Куда он пошел? – тихо и боязливо спросил мальчик, сжимая худенькие тощие плечи под двумя одеялами. Мужчина чуть дернул губами.
- Он пытается взлететь.
- Пытается? Разве он не умеет? Он уже ведь такой…. Большой, - изумился мальчишка.
- Его никто этому не учил. Он никогда этого не видел, - пояснил чародей, приседая возле камина и бросая в него несколько дров. – Если ребенок не будет видеть, как ходят взрослые, если ему никто не станет помогать, он не научится ходить. Если человек захочет писать красками, но ему никто не покажет, как правильно, если он не увидит ни результата, ни процесса, он не научится даже правильно держать карандаш в пальцах, не будет знать обыкновенных пропорций.
Ребенок аккуратно поднялся и, шлепая босыми ногами по теплому полу, прошел к окну и, вытянув шею, заглянул в него.
- Он стоит на коленях, - непонимающе произнес он, оглядываясь на мужчину. – Почему так?
«Тяжело, - мысленно вздохнул бессмертный маг, - ему очень тяжело, но он не сдается. Молча, плачет, но не опускает рук. Он не знает, как. Как оторваться от земли. Но все равно пытается, надеясь, что у него что-то получается. Он сильный. Пока он не добьется нужного результата, не сдастся. Совсем как Раэнэл. Даже когда он остался без полетов, верил, что когда-нибудь распахнет свой дар и тот унесет его к небесам. Он верил. Его вела слепая вера. И Таэнора ведет точно так же».
Сирота метнулся прочь от окна и шмыгнул на кровать. Дверь с тихим надрывным скрипом открылась, впуская холод в домик. Топая и сбрасывая с сапог прилипший снег, Таэнор зашел, ежась и собирая влажные крылья.
- Как обычно, никаких сдвигов, - проворчал он, накидывая свой плащ на плечи. - Зачем они вообще нужны, если я не знаю, как летать? Только спину гнут!
- А ты спрыгни с какого-нибудь обрыва, - с ехидством посоветовал ему Эрэ-Аэрата, вытирая тряпицей стол. Посмотрев, он беспечно кинул ее в зеленое пламя. - Глядишь, от шока и полетишь.