Ветер

— Попробуй!

Я, ничего не понимая, пялился вниз. Но все, что я видел, были две скалящие друг на друга зубы собаки. Людей вокруг не было. Ни одного. А собаки, похоже, собирались грызться.

— Прощай! — разнеслось над улицей, и в следующее мгновение одна дворняга бросилась на другую.

— Эй-эй! — от неожиданности заорал я и чуть было не грохнулся с балкона.

Собаки прекратили потасовку и задрали вверх головы.

— Это он нам, что ли? — хмыкнула одна.

— Похоже.

— А чего это он?

— Псих…

— Это кто псих?! — возмутился я.

Первая, более наглая псина, отошла немного, чтобы получше меня видеть.

— Хочешь сказать, что не псих? — надменно поинтересовалась она.

— Ага, — поддакнула вторая. — С каких это пор нормальные с собаками разговаривают?

Я смутился.

— Вообще-то, ни с каких.

— Ну, вот и я говорю, — обрадовалась псина и вдруг широко раскрыла пасть. — Слушай, а может, ты маг?

После этих слов ноги буквально вынесли меня с балкона. Я закрыл дверь и уселся на кровать, обхватив голову руками.

Вот и выбирай, то ли ты обычный псих, то ли нормальный маг. В тот момент я ощущал себя психованным магом. Я слышу собак!

Нет, еще вчера точно не слышал, а сегодня даже разговаривал. И они мне отвечали!

Мой дед был магом, и я — маг! Интересно, дедуля тоже беседовал со «зверьем моим»?

— Молодой человек, ну зачем так убиваться? — вдруг раздалось рядом.

Если вы только что узнали про свои магические корни, поговорили с двумя наглыми дворнягами и вдруг услышали чей-то незнакомый голос в своей квартире, в которой, кроме вас, никого нет, что бы вы сделали? Может, спокойный человек просто поднял бы голову и посмотрел, с кем имеет честь разговаривать. Но я, понимаете ли, личность импульсивная, к тому же два дня прошли на нервах. Поэтому, услышав, что со мной кто-то снова совершенно неожиданно заговорил, я заорал как резаный и подскочил со своего места. Я уже, наверное, лет десять так не пугался. Вчера, когда появился Захар, мне было так плохо, что на раздумья, как он здесь оказался, сил не было. Сейчас же…

На меня уставился мужичок с седыми волосами, усами и бородой, ростом чуть выше моего колена. Вот уж кого даже карлик смело мог бы назвать лилипутом. На госте были надеты детские носочки в полоску и зеленый Светкин комбинезончик, который она носила в глубоком детстве. Да уж, эту одежонку я хорошо помнил, потому что, когда она пропала, бабушка с дедушкой дружно обвинили меня, что это я спустил Светкин любимый комбинезон в унитаз из ненависти к сестре. Это была большая детская обида. А вот, оказывается, где пропажа.

— Чего орешь? — недовольно спросил мужичок. — Домовых, шо ль, не видел?

От его тона я сразу почувствовал себя вчера родившимся несмышленышем.

— Не видел, — честно ответил я.

Домовой, прищурившись, пару секунд рассматривал меня, а потом улыбнулся, продемонстрировав недостаток зубов.

— И впрямь не видел! — воскликнул он. — Я просто от твоего крика растерялся. Я ж знакомиться пришел. Как почувствовал, что магией воняет, так и пришел, да и пришлось ждать, пока ты с дворнягами побеседуешь. Нашел, на кого время тратить!

— От меня магией воняет? — изумился я.

— А то, — домовой сморщил свой вздернутый кверху носик, — за версту несет, у меня нюх о-го-го. Ой, — спохватился мужичок, — не представился ведь. Меня Иосифом Емельянычем кличут.

— Денис, — в свою очередь преставился я.

— Знаю, знаю, — заулыбался Емельяныч. — С детства за тобой наблюдаю. Ох и непоседливым ребенком ты был, я все боялся, когда к этому попрыгунчику магия придет. Кстати, прав оказался — орешь, будто на хвост наступили.

Я успокоился, паника прошла. Домовой и домовой, подумаешь.

Я снова сел.

— И давно ты тут живешь? — спросил я. Если уж это мой домовой, то лучше иметь с ним хорошие отношения. К тому же Емельяныч показался мне добрым и приятным мужичком.

— Давно, — вздохнул домовой. — Как дом построили, так и живу.

— И я тебя не видел, потому что мой дар спал, верно? — продолжал я.

— Ага.

И тут я заметил, что домовой собирается садиться на пол.

— Ты чего? — удивился я.

— Что? — не понял он.

Я встал и притащил кресло с другого конца комнаты.

— Садись, — предложил я, поставив кресло напротив своей кровати, — так удобнее будет.

Емельяныч смотрел на меня бесконечно долгую минуту, широко распахнув глаза, потом шмыгнул носом и вдруг — зарыдал.

— Ты что? — испугался я. — Садись, садись, — я помог ему устроиться в кресле. — Что случилось?

Но домовой только мотал головенкой и размазывал слезы по лицу.