Ветер

12 октября

По-настоящему узнать человека можно лишь в длительной беседе один на один. Ведь иногда люди просто не могут раскрыться в шумной компании.

Спать на полу я не привык, тем более на кухне, где все время жужжал над ухом противный холодильник. Так что спалось мне несладко. Даже Костик высовывался, спрашивал, чего это я все время верчусь.

Короче говоря, я толком и не спал и сразу услышал движение около себя.

— Кто тут? — шепотом спросил я.

— Я, — откликнулся Емельяныч. — С докладом. Хорошо, что не спишь.

Я сразу сел.

— Что-то с Ленкой?

— Тебе решать, что с ней или не что. Плачет она, в угол кровати к стенке забилась и ревет. Второй час, как успокоиться не может. Я думал, подожду, посмотрю, а девчонка скоро весь дом затопит.

Я сидел в задумчивости, не зная что делать.

— Чего сидишь? — удивился домовой. — Сходи, что ль, посмотри, чего она потоп там развела. Ноя, что ли, ждет?

Я усмехнулся. Это нормальные девушки ждут принца на белом коне, а Писа не от мира сего, поэтому логично, что ждать ей надо Ноя с ковчегом.

— Ну что? Пойдешь? — допытывался Емельяныч.

— Не знаю, — признался я.

— Твоя гостья, твоя комната, так и разбирайся ты, — вывел домовой. — Логичненько?

— Логичненько, — вздохнул я и поднялся. Пришлось одеваться. Сперва джинсы, потом майка… Как понадобилось куда-то идти, мне даже спать захотелось. — А Пурген там?

— Где уж там! Сбежал. Сказал, к Свете жить уходит, в тебе разочаровался.

— Ну, дурацкое высочество у меня еще подскочит, — мстительно пообещал я и вышел из кухни.

Дверь моей комнаты закрывалась изнутри, поэтому я решил постучаться.

— Это я. Можно войти?

— Это же твоя комната, — раздалось в ответ, — открыто.

И я вошел. В комнате было темно.

— Я включу свет, ты не против?

— Как знаешь…

Я включил настольную лампу, чтобы не ослепнуть от яркого света.

Писа действительно сидела на кровати в углу, а по ее щекам пролегли влажные дорожки.

— Ты как? — я сел на стул у стола напротив нее. Она не повернулась ко мне, а, наоборот, уставилась в стенку. — Обои понравились? — не слишком удачно пошутил я.

— Послушай, — она так и не повернулась в мою сторону. — Я не хочу тебе навязываться. Вам. Вообще не хочу никому навязываться. Ты привел меня сюда, потому что чувствуешь себя виноватым, раз я попала в передрягу, разыскивая тебя?

— Второе — да, первое — нет.

— Не поняла, — вяло произнесла Ленка, продолжая изучать стенку. Ее руки нервно мяли край простыни.

— То, что да, я виноват. Нет, я притащил тебя к себе не только из чувства вины, а потому, что тебе нужна была помощь. И сейчас… нужна.

Она криво улыбнулась.

— Не утруждай себя.

— Почему? — не отставал я.

— Потому. Со мной неинтересно, когда я в нормальном состоянии, а сейчас…

— По-моему, сейчас тебе необходимо успокоиться, а для этого тебе нужно с кем-нибудь поговорить.

— Зачем тебе это?

От этого вопроса я, честно говоря, растерялся. Как это — зачем? Помочь хочу — вот зачем! Но ответил я почему-то совершенную глупость.

— Потому что я хороший человек.

Ее губы дернулись в некоем подобии улыбки.

— Всем известно, что по-настоящему хороший человек сам себя никогда хорошим не назовет.

— Ну вот, — я сделал вид, что обиделся, — один единственный раз себя хорошим назовешь, тебя уже во всех смертных грехах обвиняют.

Но надежды не оправдались, моя «гневная» тирада ее не разговорила. Черт! Да так и свихнуться недолго. Многие девушки после таких нападений обращаются к психологу, чтобы прийти в себя. В том, что Писа этого не сделает, я не сомневался. Поэтому ей было необходимо с кем-то поговорить. Моя бабушка — надо отдать ей должное — пыталась, но сквозь Ленкину замкнутость не пробилась. Нет. Здесь нужен не совет старшего, тут необходима дружеская поддержка. Чья, интересно? Я так понял, у Писаревой и друзей-то не оказалось, одна Машка чего стоит.

А Ленке нужна была простая человеческая помощь, кто-то, с кем можно было бы поговорить. Не сказать что меня к Писе тянуло или мне хотелось бы вставать посреди ночи — хоть и бессонной — и трепаться с ней, но не мог я почему-то не вмешаться. Все-таки что-то хорошее во мне было, бабушка с воспитанием постаралась.

— Слушай, — сделал я очередную попытку, — мне тоже не хочется никому навязываться, у меня с чувством такта все в порядке. Но когда кому-то требуется помощь, а в моих силах ее оказать, я не могу сидеть на месте.

— Ты уже помог мне. Спасибо. Дальше я справлюсь.