Страница 116 из 139
Толстяк вкатился в зал, и я направилась туда же. Шум голосов, звон чаш, стук тарелок, заглушали мои шаги. Всем в зале было не до меня – здесь пировали. Столы ломились от изобилия блюд из птицы, рыбы – вареной, жареной, запеченной в сдобных пирогах. Человек в золотом, как я назвала его, присоединился к свите змеи, а я поспешила к помосту.
Меня заметили – Алэр кивнул, Беккитта подняла кубок, остальные следили напряженными взглядами за тем, как я скромно усаживаюсь справа от лорда. Слева от него расположилась гостья. Проворные слуги поставили передо мной блюдо с едой и кубок с элем, и я жестом отпустила их, прислушиваясь к беседе, которую вели за ужином.
Зря я надеялась, что речь идет о Ганнвере! Змеюка решила перенести обсуждения дел на завтра, а пока вовсю наслаждалась оказываемым гостеприимством. Эрт Шеран, как радушный хозяин, поддерживал ничего не значащий разговор. Я сердилась, потому что радостного для себя не слышала.
Как ни старалась глядеть в свою тарелку, не могла не видеть соблазнительных улыбок, расточаемых Беккит моему эру, не слышать ее льстивых слов, обращенных к нему. Вынужденно сидела прямо и неподвижно, усилием воли сохраняя самообладание. Душа была объята противоречиями – мне надобно было размышлять только о спасении Гана, но вместо этого я дико ревновала, не помышляя ни о чем ином.
Произнесла какую-то любезность, когда Алэрин обратился ко мне с вопросом. И Рин вынужден был отступить, понимая, что ему не удастся меня отвлечь.
Снова уткнулась взглядом в свою тарелку. Не выдержала, отломила кусок еще горячего хлеба и отправила его в рот, не чувствуя привычного вкуса. Все казалось пресным. Мне необходимо было сделать хоть что-то, а не сидеть, безмолвно слушая вкрадчивые речи змеи.
Подняла глаза, чтобы оглядеть зал, хладнокровно оценила обстановку, дольше всех рассматривая человека в золотом. Вспомнился и его голос, что-то тревожило, вынуждая глубоко задуматься. Осознав, что именно, с трудом заставила себя усидеть на месте, не кинуться в зал. Перемена во мне насторожила Рейна, и он повернулся. И Беккитта обратила на меня свое королевское внимание, ловя каждую эмоцию, неосторожно промелькнувшую на моем лице. А я была уверена, ее обманчиво сонный взгляд, словно ненароком скользящий по залу, подмечает любую мелочь. Так и со мной, она догадалась, что я узнала человека в золотом. Ее глаза бросали мне вызов и источали ненависть.
- Ниавель, - змея обратилась ко мне по имени, - меня радует, что годы обучения в моем замке не прошли для тебя бесполезно! – улыбнулась, только мне захотелось поежиться.
Но я растянула губы в ответной холодной улыбке, заставляя супруга заволноваться. Он ощущал и мое смятение, и боль, и кратковременную радость. Переживая, Алэр внешне оставался все тем же радушным хозяином.
- Да, - разговаривала только с Беккиттой, - я узнала своего младшего брата, несмотря на то, что он изменился.
- Теперь вся семья в сборе! – издевка в ее голосе обожгла хуже пощечины, но я сдержалась.
Ледяная улыбка намертво приклеилась к моим устам. Вопросов от меня не последовало, поэтому говорить пришлось змее:
- Думаю, вам есть, о чем побеседовать, - отклика она не дождалась и продолжила. – Например, о вашей сестре, как ее звали?
- Северия, - ровно подсказала я, удивляясь своему показному безразличию.
А после осознала, что совершенно не теряюсь в присутствии Беккит, потому и голос мой не дрожит, а эмоции скрыты так, что никто и никогда не узнает, что у меня на душе. Са'арташи поняла и это, подняла чашу:
- Тогда нам остается дождаться окончание пира, Ниавель?
- Именно так, Беккитта! – отсалютовала ей своим кубком.
Его я крепко держала в правой руке, левую же до боли стиснула в кулак, чтобы ничем себя не выдать. А потом… потом муж дотянулся до меня, накрыл своей ладонью мою. Спустя один-единственный, мучительно долгий, будто вечность, миг я разжала кулак, чтобы наши пальцы переплелись.
Весьма спокойно дождалась глубокой ночи, люди постепенно покинули главный зал. Поднялся и человек в золотом…