Вторая часть Мерлезонского балета

      Гим­ли и Ири у­еха­ли не­делю на­зад, и жизнь в Ити­ли­ене сно­ва по­бежа­ла сво­им че­редом. Праз­дни­ки ми­нова­ли, ле­то по­тихонь­ку под­хо­дило к кон­цу. Я вов­сю за­нялась пря­дени­ем, с оче­ред­ным ка­рава­ном в Гон­дор за­казав мот­ки шер­сти. Узо­ры на гномь­ем стан­ке по­луча­лись нас­толь­ко кра­сивые, что оче­редь на мои ков­ры пос­те­пен­но об­ра­зова­лась на ме­сяц впе­ред. По­тихонь­ку приш­ла по­ра зак­ру­ток, и в пог­ре­бе, вы­копан­ном те­ми же маль­ца­ми, что сде­лали мне ту­алет, со­лились огур­цы, на пол­ках сто­яли лю­бов­но под­пи­сан­ные бан­ки с по­мидо­рами и раз­но­об­разны­ми са­лата­ми тра­дици­он­ной рус­ской кух­ни, а так­же нес­коль­ко де­сят­ков за­купо­рен­ных кув­шинчи­ков с ком­по­тами. К мо­ему ве­личай­ше­му со­жале­нию, де­лать нас­той­ки, как Маг­да, у ме­ня не по­луча­лось. Вся на­деж­да бы­ла на ви­но, а то я в гор­дом оди­ночес­тве за нес­коль­ко не­дель дож­дей с ума сой­ду!

      Ви­ног­ра­да мне при­вез­ли от ду­ши. Две ог­ромные боч­ки: од­на пол­ная ду­шис­тых ян­тарных гроз­дей, све­тящих­ся на сол­нце, вто­рая - с тем­ным ви­ног­ра­дом, пах­нувшим тер­пко и слад­ко. Я уже де­сять ми­нут хо­дила вок­руг них, не зная, с че­го на­чать. Две де­ревян­ные ло­хани дав­но жда­ли сво­его ча­са: од­на сто­яла на сто­ле, а вто­рая на лав­ке. Со­еди­нял их длин­ный же­лобок, ве­дущий из вер­хней ча­ши. Ос­та­валось выб­рать, с ка­кого ви­ног­ра­да луч­ше на­чинать. Ре­шив­шись, я при­нялась пе­рек­ла­дывать бе­лые гроздья, из­редка от­щи­пывая от них пло­ды и от­прав­ляя в рот. Они ло­пались, ед­ва ока­зыва­лись в мо­их ру­ках, и очень ско­ро паль­цы ста­ли лип­ки­ми, во­лосин­ки, но­ровив­шие за­лезть в рот, об­ле­пили ще­ки, про­питав­шись слад­ким со­ком. На­пол­нив ча­шу до по­лови­ны, я по­доб­ра­ла платье и за­лез­ла внутрь, ос­то­рож­но топ­ча по­дат­ли­вый ви­ног­рад и чувс­твуя, как кру­жит­ся го­лова от не­пере­дава­емо­го аро­мата.

      — Не ду­мал, что ты так лю­бишь ви­ног­рад, — ти­хий го­лос за спи­ной зас­та­вил ис­пу­ган­но под­прыг­нуть. Сок брыз­нул в сто­роны, по­падая на се­рый кам­зол сто­яв­ше­го ря­дом эль­фа. Сер­дце ух­ну­ло в гру­ди, и кровь по­бежа­ла быс­тро-быс­тро, при­ливая к ще­кам. За­хоте­лось улыб­нуть­ся. Ши­роко и ис­крен­не, с го­тов­ностью ны­ряя в се­рые озе­ра. За­хоте­лось об­нять и вжать­ся но­сом в шею, силь­но-силь­но, до бо­ли. Но вмес­то это­го я пос­мотре­ла свер­ху вниз, чуть при­под­няв бровь и про­цеди­ла:

      — А я его и не люб­лю. По­тому и топ­чу, — в под­твержде­ние этих слов я сде­лала нес­коль­ко ша­гов, чувс­твуя, как сколь­зят глад­кие яго­ды меж­ду паль­цев. Не­понят­ная зло­ба на­кати­ла сле­дом за ра­достью, вы­дер­ги­вая из па­мяти горь­кую не­зас­лу­жен­ную оби­ду. Со­чувс­тву­ющие взгля­ды дру­зей, оди­нокие но­чи, про­веден­ные в сле­зах. Явил­ся тут, весь из се­бя, сто­ит, смот­рит ис­подлобья, буд­то я что-то ужас­ное сот­во­рила.

      — Я уже по­нял, что ты лег­ко топ­чешь то, что не лю­бишь, — ти­хо про­из­нес Глин­на­эль, прис­таль­но гля­дя на ме­ня. Сол­нце про­бежа­ло по во­лосам, пу­та­ясь в них, и я ед­ва удер­жа­лась, что­бы не уб­рать зна­комую не­пос­лушную пряд­ку. Но оби­да сно­ва взя­ла свое, не поз­во­ляя ид­ти навс­тре­чу.

      — Как по­года в Ли­холесье? — я по­вер­ну­лась к не­му спи­ной, тща­тель­но втап­ты­вая яго­ды. Пер­вый сок по­тек по же­лоб­ку, с жа­лоб­ным зво­ном па­дая на дно ча­на.

      — Я ду­мал, что ты дол­жна знать об этом луч­ше ме­ня, — с за­мин­кой в го­лосе от­ве­тил эльф.

      — Как я мо­гу знать об этом, ес­ли я здесь? — не­до­умен­но пос­мотре­ла я на Глин­на­эля че­рез пле­чо. Вот он, сто­ит так близ­ко, толь­ко ру­ку про­тяни…

      — Раз­ве ты не со­бира­лась от­пра­вить­ся ту­да вмес­те с… Его Ве­личес­твом? — горь­ко под­жал гу­бы муж­чи­на.

      — При чем здесь во­об­ще Тран­ду­ил? — я нах­му­рилась. — Я и не ви­дела его тол­ком. За­чем мне с ним ехать?

      — Толь­ко не на­до сей­час вес­ти се­бя, как не­вин­ная эл­лет, — зло ус­мехнул­ся Глин­на­эль, об­во­дя ме­ня крас­но­речи­вым взгля­дом. — Уж че­го-че­го, а это­го у те­бя дав­но нет. Как не бы­ло и сме­лос­ти ска­зать, что ты не хо­чешь быть со мной.

      — Я все еще не мо­гу по­нять, к че­му ты ве­дешь, — я по­вер­ну­лась к эль­фу, — воп­рос о мо­их от­но­шени­ях с ко­ролем те­бя не ка­са­ет­ся и ка­сать­ся не дол­жен. Это бы­ло в прош­лом. К то­му же это ты ушел, а не я.

      — Я ушел, по­тому что по­нял, что не мне тя­гать­ся с та­ким со­пер­ни­ком, — по­высил го­лос Глин­на­эль. — Не мне пе­рехо­дить до­рогу сво­ему ко­ролю.

      — Да что ты за­ладил-то со сво­им ко­ролем! — я воз­му­щен­но топ­ну­ла но­гой, не об­ра­щая вни­мания на ве­ер брызг. — Мы с ним еще в Ли­холесье ре­шили, что… Да я да­же об­суждать с то­бой это не со­бира­юсь!

      — Так хо­рошо ре­шили, что це­лова­лись, буд­то мо­лодо­жены пос­ле свадь­бы, — про­шипел эльф, су­зив гла­за. — Нет, я не сле­дил за то­бой. Я шел по­казать те­бе коль­ца и про­сить те­бя стать мо­ей же­ной. Но ког­да я уви­дел вас там… — он прик­рыл гла­за, тя­жело вздох­нув. Ког­да он сно­ва от­крыл их, внут­ри плес­ка­лась та­кая боль, что я не­воль­но от­шатну­лась.

      — Мы прос­то поп­ро­щались, — за­лепе­тала я, по­нимая, как жал­ко и глу­по выг­ля­дят сей­час мои оп­равда­ния. — Ни­чего не бы­ло.

      — Как я мо­гу ве­рить те­бе пос­ле то­го, что ви­дел? — горь­ко спро­сил Глин­на­эль. — Раз­ве мо­гу я быть уве­рен, что вся­кий раз, ког­да мы бу­дем при­ез­жать в Ли­холесье, ты не бу­дешь так с ним про­щать­ся?

      — То есть ты счи­та­ешь, что я бу­ду пры­гать на Тран­ду­ила вся­кий раз, сто­ит мне его уви­деть? — я по­чувс­тво­вала, как на­чинаю за­кипать, а вся­кое рас­ка­яние вы­жига­ет злость. — По-тво­ему, я нас­толь­ко лег­ко­мыс­ленна?!

      — Я не знаю, что мне ду­мать те­перь, Аля! — вос­клик­нул Глин­на­эль. — Там дво­рец, там слу­ги, там рос­кошь, ко­торая, как я ви­дел в Ми­нас Ти­рите, те­бе бо­лее чем по ду­ше. Там ко­роль, в кон­це кон­цов!

      — Дей­стви­тель­но, там ко­роль! — ед­ко крик­ну­ла я, чувс­твуя, как в гла­зах за­кипа­ют злые сле­зы. — На­до бы­ло ос­та­вать­ся с ним, а не ждать те­бя, как ду­роч­ка, у­ез­жать вмес­те с ним в дво­рец! Он, по край­ней ме­ре, не бе­га­ет от сво­ей жен­щи­ны!

      — Ду­маю, он с ра­достью при­мет те­бя, сто­ит на­писать ему пись­мо! — Глин­на­эль от­сту­пил на шаг, сме­рив ме­ня през­ри­тель­ным взгля­дом. — Да­же ох­ра­ну приш­лет дра­гоцен­ной лю­бов­ни­це!

      — Приш­лет! По­тому что бес­по­ко­ит­ся! По­тому что ему важ­но, что со мной и как я! По­тому что ни­ког­да бы не бро­сил од­ну, сва­лив по-ти­хому! — ме­ня по­нес­ло. Сле­зы зас­ти­лали гла­за, и в них все дво­илось и ис­кри­лось, а го­лос дав­но дро­жал и сры­вал­ся. Хо­телось ужа­лить по­боль­нее то­го, ко­го по­люби­ла так силь­но.

      — Мо­жешь пи­сать ему пря­мо се­год­ня, — про­цедил Глин­на­эль, — по­тому что я сю­да боль­ше не вер­нусь.

      Он ушел, а я опять ос­та­лась, не в сос­то­янии да­же по­бежать за ним, вер­нуть, об­нять. Злость и гор­дость пе­реве­шива­ли ра­дость от то­го, что он вер­нулся. Хо­тя в глу­бине ду­ши я прек­расно по­нима­ла, что будь я на мес­те Глин­на­эля, пос­ту­пила бы так же. Мот­нув го­ловой, я от­верну­лась от ухо­дяще­го эль­фа, вып­ря­мив спи­ну и мед­ленно пе­рес­ту­пая по из­мя­тым яго­дам.