Страница 4 из 96
Болотные шумушки
Грегори сразу согласился пойти странствовать. Но не потому, что Барти уговорил. Большинство хнугов, не задумываясь, срываются места, но не таков Грегори. Он давно собирался в путешествие, но не бездумно глазеть на новые места и диковинки, нет, его долг собрать знания и написать ценнейший ученый труд.
Мысль о книге воодушевила. Весь последний год Грегори перечитывал рукописи о путешествиях. Осенью подготовил листы бумаги, зимой сшил книгу и вырезал из деревянных щепок украшения на переплет. Когда снег сошел, начал готовиться еще основательней. Во-первых составил список вещей, затем сложил в сумку, перепроверил. Перечитал руководства бывалых путешественников. Убрал из сумки то, что вряд ли пригодится, добавил нужное. Осталось дождаться подходящего дня и найти компанию.
И вот сегодня, пробегающий мимо дома Барталамео на минутку остановился и сообщил, что юная Иветта, дочь Лермерика и Маривеллы отправляется в путешествие, и он идет с ней. Вот он подходящий день и компания.
***
К обеду добрались до края болота. На высоких кочках сидели шумушки. Исхудавшие и бледно зеленые после зимней спячки. Они поворачивались к солнцу большими лысыми головами с рожками и оттопыренными ушами. Время от времени приоткрывали водянистые глаза и хватали руками или сразу ртом зазевавшихся комаров. И снова блаженно вытягивались на зеленом мху.
– Теплого солнца, душистого багульника и кислых ягод!– звонко крикнула Иветта
– Пусть не переводятся комары в трясине, – добавил Барталамео.
– Вечно теплого и сырого болота, – сказал Грегори, и как бы ужасно такое приветствие не звучало для хнужьего уха, для шумушек лучше не придумаешь.
Шумушки повскакали на перепончатые лапки и быстро запрыгали по кочкам к хнугам. Старший шумушка, обошел друзей вокруг, внимательно разглядывая. Его коричневую рубаху украшала блестящая оловянная пуговица. Подошел вплотную и прошипел дружелюбно:
– Шшшш, хнуги – бродяжки, куда ж идете, что ж ищете, шумите?
– Я Ива, это Барти музыкант, и Грегори, поэт и ученый. Мы путешествуем и ищем приключения.
Шумушки зашептались между собой, поглядывая на путешественников: – шшш, глупые хнуги, бродяжки, путешествуют, смешные…сокровища есть ли.
Шумушка в зеленой рубашке обернулся к друзьям и прошипел:
– Шшш, ну коль зашли на болото, то поешьте с нами. Меня зовите Шмыш.
Шумушки чтут закон гостеприимства. Привечают путников, предлагают отобедать и переночевать. Такого на болоте не жди ни от трясунок, ни от жмоней-болотников, ни уж конечно от лягушек. Так что, если завела вас судьба дорожная на болото, ищите шумушку.
Ива, Барти и Грегори запрыгали по кочкам вслед за шумушками в плетеный домик. Издали он походил на гнездо ремеза или крапивника.
Из гнилой болотной почвы, то здесь, то там вырастали кривые, хилые деревья, у некоторых ютились плетеные домики. Возле каждого домика висел фонарь с гнилушкой, в темноте они будут светиться голубоватым светом. Все это Грегори давно прочитал в книгах.
Немного шумушке надо для счастья: домик-гнездо, бутылка с настойкой багульника и конечно сундук с сокровищами.
Это хнуги строят дома обстоятельно, на века, из кирпичей, камней и веток. Совсем не так у шумушек, дома плетут за один день, и больше из этого места всю жизнь не уходят.
Хнуги подшучивают между собой над шумушками. Как можно так жить, в сырости, в хилых домишках, и не помышлять о странствиях.
А шумушки смеются над хнугами, называют глупцами и бродяжками. Ну кто в здравом уме бросает нужные вещи и замечательные дома? И ладно бы ради чего, а то просто ноги потоптать!
Встав на корточки друзья заползли в дом-гнездо. Шумушки мельче хнугов, размером, примерно, с кошачью жабу или крупную лягушку.
В нос ударил запах перепрелого мха, багульника и забродившей черники. Сквозь окошко и щели между прутьями сочился свет, причудливо освещая жилище. С потолка свисали грозди завяленных ягод.
– Шшш, проходите уж, – пригласил Шмыш хнугов.
Друзья расселись вокруг плетеного стола, а шумушка достал ящик с посудой и бочонок с ягодами. Хнуги ягоды сушат или парят, но чаще варят варенье. А тут в бочонке брусника с клюквой и черникой. Моченая ягода, вкусная, язык к нёбу прилипает. Шмыш выдал ложки, положил гостям угощенья, и себя не забыл.
–Шшш, кушайте, хнуги-бродяжки.
Шумушка подкладывал и подкладывал добавку, пока гости не наелись. Щедрый хозяин плеснул в глиняные кружки настойку багульника.
Грегори сделал вид, что отхлебнул. Книги не врали, напиток из багульника отвратителен. Несравнимая ни с чем гадость, и на вкус и на запах. Иветта зашлась кашлем с первого глотка, а на глаза навернулись слезы. Она быстро съела полную ложку ягод и перевела дыхание.
Барталамео решил попробовать. Позеленел, почти как шумушка и попытался незаметно выплюнуть. Хуже оскорбления для болотных жителей не придумать. Грегори пнул музыканта под столом, тот вытаращил глаза, но проглотил. Шмыш ничего не заметил. Он выпил свою порцию, причмокивая и морщась от удовольствия.
Хозяин выдержал вежливую паузу и поинтересовался, не желают ли гости еще настоечки? Гости не желали.
Шумушка проворно сгреб со стола посуду, скинул в таз с водой и быстро вытер кусочками чистого мха.
Шмыш вытащил из-под кровати плетеный сундучок, откинул крышку. Хитро посмотрел на хнугов и достал разбитое фарфоровое блюдце с рисунком райской птицы. Сверху высыпал разноцветные пуговицы и бусины. Следом на столе оказалась шпора, заржавевшая гарда и дверная костяная ручка.