бумеранг фаталиста

А внизу на куче падали сидел гриф и ел. 

Орел зорким глазом оглядывал пространства в поисках еды. А гриф сидел и ел. Орел спустился к куче падали,

 приблизился к грифу и сказал:

- Послушай, трупоед, ты хоть раз

 поднимался к облакам, выше гор?

Гриф, молча, сидел на куче падали и ел.

- Послушай меня, король зловония, 

мечтал ли ты о ледяном ветре,

который свистит в перьях?

 Хотел ли ты долететь до солнца?

Гриф, молча, сидел на куче падали. 

Он съел уже почти все.

- Эй ты, лысый могильщик, знакомо ли тебе

 чувство азарта, когда после долгого полета 

над пустыней ты видишь внизу

 суслика и с удесятеренной от голода силой

 бросаешься на него из поднебесья?

Гриф доел всю падаль. Всю-всю. 

Громко отрыгнул и спросил орла:

- Ты не знаешь, почему все так не любят нас, грифов?

Орел ответил: - Потому что вы глухие, грязные, вонючие!

- И жадные, - добавил он и заплакал.

 Много времени утекло. Я и мой коллега, Александр Николаевич, стояли в кабинете у окна и рассматривали каменные джунгли города. Саше, молча стоять, не хотелось, поэтому он полез в недосягаемые для меня понимания смысла человеческой жизни.

- Человечество - это паразит на теле планеты, и попробуй привести хоть один аргумент за полезность человека на суше! Для земли, травы, деревьев и облаков мы все бесполезны и даже вредны. Жадные, злобные, эгоистичные и пытающиеся брать от жизни все, какой бы она не была! Всегда найдем, где и как выжить, как приспособиться и как испортить последние крохи фауны и флоры. Может быть, прав историк Вася Ключевский, который написал: "Человек - это величайшая скотина в мире". Давай Алексеевич, вспомним историю. Люцифер, занимавший значительное положение в небесной иерархии, учудил бунт против Бога. Он был величайшим Ангелом и знаменательной личностью (я знаю, что был правой рукой у самого Бога). Он усомнился в правильности понимания реальности Богом и попытался внести коррективы в его замысел. Ангел просто отстаивал свою точку зрения, но может быть немного агрессивно. Суть этой точки зрения в том, что он выбрал служение своему эго, своей личности, а не Богу. И произошла на небе разборка, с пальбой да дракой: Пацаны Бога дали в лоб братве Люциферовской. Вот как об этом спорном моменте написано в "Апоколяпсисе": И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый Диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним" (Откр. 12:7-9). То есть что получается, светлым удалось отстоять свою точку зрения, но с применением насилия. 

– Саша, – позвал я своего компаньона и он обернулся. – Послушай, я знаю, что ты проживаешь затруднительную жизнь, но так и не решил, стоит ли молиться в трудные минуты.

– Это так, – признался он. – Выбор всегда велик, а я не слишком религиозен. Поэтому больше полагаюсь на закон, крепость кулаков и надежных людей, чем на бормотание молитвы.

– Пожалуй, – тихо сказал я, – сейчас у тебя еще раз настал момент определиться с таким выбором. Посмотри внимательно, что происходит во дворе.

– Да, Юра, – отозвался Александр. – Я понял тебя, но мне надоело уже впрягаться за других людей -

 Однако я уже не ответил. Мы уже вместе смотрели из окна своего офиса на парковочную площадку перед зданием. Там не поделили парковочное место, а потом столкнулись два автомобиля. Один джип, другая машина российского производства. Из джипа вылезли двое крепко сбитых мужика, кавказской национальности. Теперь водиле русской рухляди пытались объяснить, что тот, кто умеет громче кричать, тот и прав. Я подумал, что еще пара минут, и водителя Жигулей начнут забивать бейсбольной битой. Меня всегда поражала эта особенность многих людей, право силы. Если я сильный, то мне должны подчиняться. Закон банды, закон стаи. Человек, человеку волк. Именно поэтому у России в таком виде, как мне кажется, больше нет шансов на спасение. Кто-то из первых правителей Рассеи бросил клич «каждый сам за себя», и народонаселение в конце двадцатого века восприняло это буквально. Разлетелось это высказывание легким ветром, и растворилась по стране, впиталось ко многим детям с молоком матери. Дети выросли и стали взрослыми. Взрослые нарожали еще детей, а эта сознательная и подсознательная программа осталась.

– Это бесполезно – тихо сказал Саша. – Их не переубедить.

– Плохо, – сказал я, – если бы у меня в душе была бы доброта безграничных размеров! Я вышел бы к этим людям и заставил бы их у друг друга попросить прощения!

– У тебя нет такой доброты. А Бог, почему-то не замечает нас, он давным-давно забыл о нас. Наверное, он хочет, что бы мы сами проявили свободу выбора. Свободу любви и доброты. Но, ты можешь выйти на эту площадку, и тоже попадешь под замес – отозвался Александр. – Да, вряд ли это поможет. Ты и сам это понимаешь. Дело не во мне. И не в тебе. Они просто не умеют жить по-другому.

– А ты? – спросил я. – А что ты предлагаешь, Саша?

– Я потерял веру в людей, – ответил он. – И уже давно. Если мы поможем этому человеку, то в его реальности ничего не изменится. Он только поймет, что другая сила победила эту силу. Не добротой, а физическим насилием. Но помогать надо, я не знаю как, но надо. 

 – Что будешь делать? – спросил я - Вон посмотри, они уже его повалили на асфальт, и пинают с оттяжкой, пытаясь ему попасть по голове. - Мужичок прикрывал голову руками, но против четырех ног которые его охаживали, ему было не устоять.

 «Сотрясение как минимум» - подумал я, резко отвернулся от распахнутого окна и оглядел комнату. Александр смотрел на меня спокойным взглядом. Я пожал плечами. Перед глазами появился образ моей семьи – супруга и дети улыбались и звали к себе. Еще можно принять решение и не ввязываться в этот конфликт. Себе дороже. Не мальчик все-таки. Но это видение сменило другое – мужчина в инвалидной коляске, а рядом его заплаканные и некормленые дети, а по другую сторону этого миража, а также чинные отцы семейств возвращаются в родной дом на своем джипе с глазами, в которых светится отблески крови. Для своей семьи и родственников они добытчики и хорошие люди. Они денежку привезли, что бы родню побаловать. Я прикрыл глаза.

– Знаешь, Саша, – тихо сказал я. – Надо во что-то верить. И кому-то доверять. Иногда просто надо молиться. Иначе победы не видать.

– Да – настороженно отозвался Александр – И у нас есть тот, кому мы будем молиться?

– Есть, – отозвался я. – И я верю тому, кто услышит наши молитвы. Я верю в то, что если мы обратимся через свою покаянную молитву к душам других людей, они прекратят творить бесчинства. Мы молитвой остановим сейчас это избиение. 

- Нет – сказал он – я в это не верю. Сейчас я возьму травматический пистолет и успокою этих тварей на пару недель. Пусть отдохнут в больнице, подумают, что вдвоем на одного дохляка нападать нечестно.

– Ты же знаешь, на их место придут другие. Свято место пусто не бывает. И что потом?

– А потом выйду снова. И так до тех пор, пока кто-то из этих людей не успокоит меня навсегда. Ты же знаешь, я не боюсь умереть, после своей клинической смерти. Там, на небесах хорошо.

 Я тихо вздохнул и начал произносить сороковой псалом, а Саша вытащил пистолет из сейфа и побежал вниз по лестнице.

 Он успел как раз к раздаче слонов. Кавказцы после мер физического убеждения приступили к словесному порицанию оппонента. Тот, с разбитой и окровавленной мордой, тупо смотрел на них, не понимая о чем речь. 

 Саша появился как раз вовремя, сразу при выходе из здания он сделал выстрел вверх, объявил, так сказать, о своем присутствии. 

— Зачем тебе такая радость? — сплюнул сквозь зубы коренастый круглолицый кавказец с густой растительностью — Думаешь, у тебя своих проблем мало, осталось только с нами воевать?

Саша наставил на него свой пистолет и поморщился.

— Тебя кто звал сюда, со своей хлопушкой? Ты врубаешься в мой базар? 

В голосе коренастого появились угрожающие нотки. Саша молчал.

— Ты че, на понт меня берешь, своей пукалкой? Да, я тебя сейчас уработаю, козел вонючий – и двинулся прямо на Александра. Я в это время тяжело вздохнул и начал читать 90 псалом, в этот момент раздался второй выстрел. Резиновая пуля попала коренастому кавказцу прямо в грудь. Лето, на них одеты только футболки. Кавказец отлетел на метр и упал прямо на асфальт. Саша перевел пистолет на его друга и спросил его 

- Тебе нужно, что то пояснять или сам понимаешь что делать?

- Все понимаю, дорогой – второй хоть и говорил с этаким радушием, но в его глазах мелькала ярость. Он ее старательно тушил и одновременно стал, перетаскивал своего джигита в их джип. Тот, в которого попала резиновая пуля, начал очухиваться и стал постоянно, что шипеть, на своем гортанном языке. В конце концов, Саньке такая полемика надоела

- Ты, гандон штопанный, если что-то хочешь сказать, скажи по-русски. Что, перестал понимать, наш язык. Хули ты вообще суда, в наш город приперся. Пас бы своих баранов в горах – Кавказца тут вообще передернуло. Он слабенький, еле дышит, пуля точно одно или два ребра сломала, но взвился от этих слов и орет в ответ уже по-русски

- Я тебя запомнил, теперь ты ответ будешь держать, я в долгу не останусь. Я воин. Мы будем драться один на один. Я вызываю тебя.

- Пошел ты на (непечатное слово) воин. Кто ты такой, что бы я с тобой дрался? Слишком вас много воинов. Я тебя просто пристрелю. Знаешь, я ведь гуманист и предпочитаю разговаривать с такими как ты, когда у меня в руках заряженный кольт, а в твоих руках нет ничего. Такие как ты понимают только силу. Самое плохое, что таких людей большинство, и я такой же – отвернулся от них, и медленно пошел обратно в наш офис. Войдя в кабинет, прошел прямо к стеклянному шкафу, где стояло спиртное. Достал оттуда, плоскую бутылочку «Мартеля», отвернул пробку и припал прямо к горлышку. Потом вытер горлышко и протянул стеклянную фляжку мне. Я тоже сделал несколько глотков, после этого аккуратно закрыл недопитую бутылку и, глядя на Калинина, задумчиво молчал. Калинин не выдержал первым. 

— У этих горных козлов сила возведена в доблесть. Расплодили героев. Без оружия разговоров с ним нет.

— Тебе с одной стороны хорошо, оружие есть.

— Неизвестно это, хорошо это или плохо. Только первобытный человек должен был всюду ходить с дубиной – тут он внимательно посмотрел на недопитую бутылку, потом на меня и сказал – В общем, сегодня все равно не до работы, а разговор этот интересный, поехали в «Айвенго».

 Пока ехали, Калинин продолжил свой монолог: - Вот смотри, в продолжение нашего разговора, и наш сегодняшний случай, только это подтверждает. Как в писании написано «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый Диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр. 12:7-9). То есть что получается, светлым удалось отстоять свою точку зрения, но с применением насилия. Тогда вопрос: куда девать неизверженных, то есть заключенных? Да вон на землю. Все равно там никто не живет, место это достаточно странное, даже можно сказать гиблое. Ссылка, ссылкой, а жрать то темные хотят. Питаются небесные твари не как люди, они ведь эмоциями питаются. Получить от Бога таких светлых эмоций можно, но непедагогично и непатриотично в связи с собственной точкой зрения. Значит надо питаться темными эмоциями. Где их взять? Договориться с Богом для того, что бы он ссылал к ним определенные души. Те, кто поддерживал в вооруженном конфликте темных и проштрафившихся по другим серьезным делам, в связи с их предрасположенностью к темноте. Причем, лишив всех достижений высокой цивилизации и сдерживать темпы развития (в связи с тем, что большинство из нас, включая меня неготовое жить в мире любви). Помнишь легенду про первых людей и рай? Бог выгнал мужчину и женщину из своей рая, где он их создал. – тут он хмыкнул и весело продолжил - Помнишь легенду про первых людей и рай? Бог выгнал мужчину и женщину из своего рая, где он их создал. За что? Подумаешь, какой то плод сожрали, делов то… А я ведь, до сих пор с тоской вспоминает об том уютном мирке и бесплатном трехразовом питании.

- Ты хочешь сказать, что мы здесь как в тюрьме?

- Именно это я и хочу сказать.

 За таким разговором мы незаметно подъехали к ресторану, стилизованному под старинный постоялый двор, как его представлял себе провинциальный архитектор. Сруб из бревен, купол, как в княжеском тереме, дубовые столы и такие же высокие резные стулья. Здесь хорошо готовили мясо на открытом огне. В просторном и довольно прохладном зале людей было немного. Калинин заказал себе шашлык из свинины. Я взял шашлык из мяса молодого барана. Пить решили водку. Пока ждали еду, Калинин продолжил

- Старик, когда ты поймешь и осознаешь, что мы живем в мире демонов, ты должен признать, что это действительно их дом, и этот дом, в том числе и твой. Мы все грешники. Мы поддержали Дьявола в его бунте, против Бога. Ну, не конкретно мы, а тот дух, который во мне – улыбнулся и выжидающе посмотрел на меня. 

- Если я правильно тебя понял, получается, что мы здесь как в тюрьме. Ночным этапом нас угоняли в дальний край. Мотаем мы срок здесь, на трешке (третья планета от солнца). – Да, мотаем. "Свобода, равенство, братство" - лозунг не прошлого, не настоящего и не будущего. Люди на зоне никогда станут одинаково свободны и равноправны. Я, в какую точку все долблю: Человечество - порождение и часть Вселенной. Живет не само по себе, но по законам Вселенной, и соучаствует в общем действии. В общем плане вселенной, ведь, наверное, есть кича. Может быть, Земля и есть - тюрьма. А мы её узники. Вот она, главная тайна третьей планеты. Все мы грешники. Все мы воры, мошенники, убийцы и педофилы, если не в этой жизни, то в предыдущих точно -. 

 Я заговорчешски огляделся по сторонам и …- "УДО хочу" - вдруг неожиданно шепотом сказал. "Требую УДО, давай ангелы позорные отпускайте на УДО, не имеете права держать меня здесь. Осознал, раскаялся, волю хочу, свободу дай падла. Да вы чо не понимаете, моя душа хочет любви, она будет соблюдать все ваши понятия о любви в четырехмерных мирах". Он взял в руку деревянную ложку и стал ей легко постукивать по столу и приговаривать "Свободу Юрию Державину, Волки позорные, демоны поганые, я уже не ваш, я к Богу прибился, в церкву хожу уже два столетия, не имеете права меня больше здесь держать", и начал улыбаться.

- Вот ты ерничаешь, а если серьезно, то говорят, есть души, которые больше не воплощаются на нашей планете. Как приятно узнать, от тех, кто мотает долгий срок, что оказывается можно вернуться домой. Оказывается, многие выброшенные духи из колыбели мира, собираются вернуться, туда, где миром правит любовь! Что наша жизнь, эта песчинка для того духа, который присутствует во мне, ему на мою одну жизнь наплевать (по херу). У него планы через несколько жизней (или десятков, а может быть сотни), отмотать здесь свой срок. А сколько жизней будет - десятки или сотни вроде по барабану. Будет стоко, скоко надо. Конечно, можно подумать об условно досрочном освобождении, но как?

Я осторожно посмотрел на Калинина, поманил указательным пальцем, что бы Калинин склонил голову. Подвинулся ближе и сказал:

- Саня! "Надо рвать когти. На космодром, там захватить звездолет и прямиком на Сириус. - Не проходит. Звездолеты еще не изобрели. Научно-Техническая-Революция на земле к межзвездным перелетам не готова. 

- Твою мать, это называется приплыли. Замуровали демоны, замуровали. Конечно, Юра, бунтовать можно сколько угодно - весь бунт сведется к матерным выкрикам и напрасной беготне из комнаты в комнату. Бог на подобный мятеж не обратит особого внимания, разве что посмеется от души, в крайнем случае, урежет пайку за поведение человека, не вставшего на путь исправления. Сам он, вероятно, внимательно наблюдает за развитием нашего общества и порой вмешивается, но лишь для того, чтобы предотвратить особо опасные конфликты. Сейчас многие из нас даже и не догадываются, почему мы здесь. Все вроде признают, да есть НЛО, есть другие цивилизации. Вот встал вопрос, как свинтить с планеты, дак нету никого. Нету ни одного помощника. 

- Саша, ты меня извини за это поведение, ну по большому счету, для меня истина давно. Просто интересно было, за тобой понаблюдать. А сам я не озвучивал это, что бы ты не подумал, что я не в себе. Я с тобой, абсолютно согласен. Наш мир никогда не был божественен по своей сути. Вспомним третьего человека на земле - Каина... Ведь убил, родного брата убил из зависти, всего лишь из зависти! Мы никогда хорошо-то на земле не жили. То есть с момента сотворения мира в ходу были дразнилки разные, да обзывалки. Может быть, это и есть школа любви, если по интелегентному говорить, а если по-нашему по-простому, то правильно ты говоришь, на исправлении мы здесь. На свободу с чистой совестью – Я откусил кусок мяса с шампура и продолжил дальше – читал, что во вселенной места и похуже, двухмерные миры. Так что нам еще повезло, что не отправили на общий режим, а в колонию поселение. В мудрых книгах написано, что на общем режиме вообще звиздец, шаг влево, шаг вправо, а также прыжок на месте считается попыткой к бегству и аннигиляция души без всякого предупреждения. Понял, да. Душа уже не может пробиться к любви и поэтому там сразу распыление идет за совершенный проступок.

- А как же жить дальше Юра? Когда мы это все понимаем? На хера я столько денег заработал? 

- Как жили, так и будем жить. Все грешны, но, даже научившись ползать по земле и трясти погремушками, мы остаемся где-то в начале пути со своей неземной и тонкими чувствами душой, той, что соткана из солнечного и божественного света. У нас всегда есть выбор, идя по дороге, смотреть по ее разные стороны. На одной стороне располагается омерзительная помойка, а на другой прекрасное поле. У нас всегда есть выбор, смотреть на помойку или смотреть на красивейшее поле. Этот выбор у нас никто не отменял. Мы сами делаем выбор куда смотреть. А я сегодня помолюсь за тебя и за твоих кавказцев.