Пираты Найратского моря

Как только Флозерин вошёл в ворота кошачьего дома, Милзи, сонно дремавшая у него на руках, спрыгнула на дорожку и умчалась в дом. Миновав кусты и в очередной раз полюбовавшись на буйство красок, эльф остановился перед домом, ожидая приглашения.

— Умный мальчик, — раздалось сзади, и эльф приложил сверхусилие, чтобы не взвиться вверх на несколько футов.

Как она оказалась сзади?! Почему он её не услышал?!

По–видимому эти вопросы так ясно отпечатались на его лице, что Кошачья Леди рассмеялась низким грудным смехом, так не вязавшимся со всем её обликом, и сделала приглашающий жест.

Внутри ярко горело несколько толстых свечей вместо привычных уже маголамп. Кошки в огромных количествах были тут же, но Милзи Флозерин не приметил.

— Не ломай голову, эльф! У женщин всегда есть маленькие тайны, которые вам, мужикам, никогда не разгадать.

— Я пришёл вернуть кошку, госпожа, — решил побыстрее покончить с этим делом Флозерин.

— Весьма трогательно, — как и в прошлый раз, голос колдуньи вновь изменился, приобретя силу и сочность, исчезло вечное «кхе–кхе».

Эльф решил, что это его не касается. С людьми, умеющими вот так появляться за спиной, всегда нужно быть вежливыми. Во избежание…

— Хм. Милзи могла найти дорогу и без твоей помощи. Ты просто мало общался с кошками, Флозерин Дардаэннех, — колдунья назвала его полным именем, которое на всей Этолии могли знать только его родственники и гном. Но до одних слишком далеко, а гном слишком упрям, чтобы кому–то сказать эту тайну.

— Она сказала, что ей понравилось с тобой работать.

— Весьма… э, польщён.

Она успела ей сказать! Да они друг на дружку даже не посмотрели! Впрочем, чего–то подобного стоило ожидать от старой ведьмы, пока это не выходило за рамки её образа. Флозерин хотел уже распрощаться с гостеприимным сумасшедшим домом, но старуха по-прежнему стояла между ним и дверью.

— Хочу дать тебе напоследок совет, эльф. Бесплатный. Когда встретишься с ней, ты можешь испытать разные чувства – от ненависти до восхищения. Но не давай ни одному из них одержать верх над твоим разумом, иначе погибнешь. А так, у тебя есть шанс. Да, мои крошки? Кхе–кхе! Есть у глупого эльфа шанс.

Перемена, произошедшая с колдуньей, окончательно выбила его из колеи. Он выскочил из дома, прежде чем кошки разразились дружным мявом, и не остановился даже для того, чтобы полюбоваться голубыми розами, что делал каждый раз до этого.

Добрался он до улицы Костоправов с первыми звёздами. В это время все более-менее добропорядочные жители Медессы отходили ко сну или собирались это сделать. Те же, кто промышлял в ночное время суток, сейчас как раз разминались, готовясь к их нелёгкому труду. Оставив все размышления на потом, Флозерин рухнул в постель полураздетым. Сопротивлялся сну он не больше трёх секунд.

По уже заведенному обычаю роль будильника сыграли громоподобные удары в дверь, сопровождаемые сочными ругательствами. Догадываясь, кто мог посетить его в такую рань, Флозерин потащился вниз, отчаянно пытаясь продрать глаза. Предварительно разогнав туман, он взглянул в глазок и, помедлив, открыл дверь.

— Ты похож на курителя н’хага, эльф, — сказала, входя, губернатор. Следом за ней в дом просочились двое скарцени. Отсалютовав им, Флозерин поплёлся умываться.

— А у тебя уютно, — сказала ему в спину фьери, рассматривая гостиную, в которой вокруг низкого столика замысловатой формы были расстелены густые, ворсистые ковры нумадов из далёкой пустыни в сердце Империи. На них лежало множество подушек и подушечек разной формы. – А это, наверное, комната для переговоров, да?!

Пробормотав нечто невразумительное, Флозерин скрылся за дверью, предоставив гостям самим разбираться в обстановке.

Умывшись ледяной водой, которая вмиг вернула его к жизни, Флозерин заскочил на кухню, где поставил на огонь чайник с водой для каффа. Когда вода закипела, он разлил по кружкам горячий, ароматный напиток и с подносом вошёл в гостиную.

— Знаменитое эльфийское гостеприимство, — усмехнулась губернатор ун–Халлис, — после которого вы начинали резать глотки…

Телохранители вмиг оказались на ногах, шипя и поводя выхваченными саблями. Флозерин, едва не выронивший поднос, хмуро посмотрел на фьери, заходящуюся в хохоте. Скарцени переглянулись, посмотрели на хозяйку, одарив её недовольными взглядами, и убрали оружие. Отсмеявшись, фьери смахнула воображаемую слезу и перевела дыхание.

— Уф–ф, давно так не смеялась! Надо почаще заходить к тебе, — при этих словах телохранители дружно закатили глаза, качая головами.

— Я так понимаю, вы пришли рассказать о чём–то важном, — произнёс Флозерин, ставя поднос.

— Точно, — фьери помрачнела, враз утратив всю весёлость. – Как я и предполагала, расшевелить этих аристократических толстосумов так просто не удастся. Нам нужен другой план, — она взяла кружку, предложив и телохранителям. Скарцени подумали и согласно кивнули. Так некоторое время все сидели молча, наслаждаясь каффом.

— Я нашёл её… вампира, — тихо произнёс эльф, делая глоток.

— Ты… что сделал? — фьери забавно округлила глаза.

— Я нашёл дом, где он обитает.

— Так быстро?! Ты что, дух–ищейка во плоти? — губернатор взволнованно вскочила на ноги и заходила по комнате, не выпуская кружки с каффом. Сердце Флозерина сжалось при мысли о том, что может произойти с его коврами. Но волнения были напрасными, фьери быстро взяла себя в руки и села обратно на подушки, поставив кружку на стол.

— Что собираешься делать? — уже сухим, деловым тоном спросила она, уставясь на эльфа блестящими глазами. Маленькая девочка, как по мановению волшебной палочки, вновь стала холодной и расчётливой хищницей.

— Осмотрюсь, а потом обращусь к вам за помощью.

— Всё, что попросишь, эльф, — вскинула она подбородок.

— Всё мне не нужно… Пока. Но чуть позже потребуется отряд стражи с луками. Да и ваша помощь будет не лишней, губернатор.

— Только скажи…

Допив кафф и обговорив детали, Флозерин аккуратно выпроводил ранних гостей и уже приноравливался снова поспать, как в дверь кто–то поскрёбся, а затем замяукал. Помянув Чёрный Лес, он пошёл открывать и на крыльце своего дома увидел вчерашнюю кошку Милзи. Кошка довольно мурчала и всем своим видом показывала, что крайне рада встрече.

— Что за напасть, — эльф оглядел улицу, опасаясь увидеть её хозяйку и всю кошачью банду, но обошлось. Кошка тем временем прошмыгнула мимо него и отправилась в путешествие по дому.

— Ах ты, маленькая нахалка! — пока Флозерин закрывал дверь, кошка забежала наверх, где была спальня. Махнув рукой на неё и мысленно послав Кошачьей Леди привет, он отправился спать.

Во второй раз он проснулся оттого, что что-то тяжёлое давило ему на грудь. С трудом разлепив веки, эльф увидел спящую прямо на нём кошку. Паршивка дрыхла, свернувшись клубком, и только вздымающиеся бока говорили о том, что она живая.

— Да что ж это такое, — Флозерин сбросил обиженно мявкнувшую кошку с себя и перевернулся на другой бок. Но, не тут то было. Кошка, отойдя заранее на безопасное расстояние, стала мяукать, да так противно, что уже спустя минуту эльф подпрыгнул и, забыв про сон, погнался за ней. Но кошка выскользнула в коридор и где–то затихла.

— Где ты прячешься, маленькая дрянь?! — бушевал Флозерин, заглядывая во все углы. Но кошки и след простыл. Неожиданно из кухни донёсся звон посуды, и обрадованный эльф, крадучись, направился на шум, прикидывая в уме, как далеко он сможет зашвырнуть докучливое животное.

Ворвавшись на кухню с радостным кличем, эльф будто на стенку налетел и замер, на ней распластанный. Кошки на кухне не было! Вместо неё за столом сидела абсолютно незнакомая ему девушка–человек с копной чёрных блестящих волос.

— Отличный кафф, — произнесла она, отсалютовав чашкой.

— Ну, это уже слишком, — оторопело произнёс Флозерин. – Ты кто такая?! И как сюда попала?!

— Ты сам пустил меня.

— Я?!

— Ты. Открыл дверь и пустил.

— Погоди, погоди! Так ты – кошка?!

— Великая богиня, а кто ещё? Летающая корова?!

— Так ты – Милзи?

Девушка поморщилась и посмотрела на него поверх чашки с дымящимся каффом.

— Вообще–то моё имя — Милезза, но тётя зовёт Милзи.

— Тётя?

— Ну да! Кошачья Леди — моя тётка. Иногда я живу у неё.

— Угу. Всё ясно, — первый раз в жизни Флозерин не знал, как себя вести. Он сел и перед ним тут же появилась чашка с каффом.

— Выпей. С утра отлично прочищает мозги.

— Угу, — эльф всё так же рассеянно кивнул и автоматически взял чашку. Он, конечно же, слышал про оборотней, но впервые видел одного из них. Да ещё и так близко. Про них ходили разные слухи даже в Пеллерионе. Но сколько в них правды, а сколько вымысла, не знали и сами рассказчики. Говорили, это богиня Луны отмечает Избранных ею. Но чаще всего для них эта избранность становиться проклятием.

Если эльфы, впрочем как и те же кавлерги, терпимо относились к оборотням, то люди не жалели сил для их истребления. Поэтому свою избранность оборотни предпочитали скрывать. У некоторых это получалось отлично, у некоторых сдавали нервы, и они начинали оставлять за собой кровавый след.

Флозерин некоторое время молчал, потягивая кафф, изучая свою собеседницу, прежде чем заговорить снова.

— Первый раз встречаю оборотня, да и ещё и у себя дома, — он покачал головой, не сводя глаз с черноволосой.

— Это нормальная реакция. Поверь, мне приходилось сталкиваться с гораздо более жарким приёмом, — она невесело усмехнулась. – Но тётя сказала, что с тобой проблем не будет.

— Тётя?!

— Ну–у, она мне не родная тётя. Просто присматривает за мной с тех пор, как я осиротела. А я изредка гощу у неё, помогаю по хозяйству и всё такое.

— Как сейчас?

— Вот–вот. Она сказала, что тебе понадобится моя помощь.

— Твоя помощь?!

— А разве я не помогла тебе? Это же я нашла вампиршу.

Флозерину пришлось признать этот факт.

— А, кроме того, я могу побыть твоим телохранителем.

— Кем, кем?! Ну, это уже слишком! Эльф, которого охраняет кошка, — он засмеялся, запрокинув голову. Но когда вновь посмотрел на свою собеседницу, смех застрял в его горле. На месте черноволосой красотки сидела здоровенная чёрная пантера! Зверь лениво обмахнулся хвостом и зевнул, демонстрируя оторопевшему эльфу пасть, полную убийственных клыков. Спустя мгновение она вернула себе истинный облик.

— Ну как, впечатляет?

— Даже больше, чем ты можешь себе представить, Милли, тьфу, Милезза.

— А мне понравилось. Зови меня Милли.

— Погоди, погоди! То есть ты можешь стать любым зверем, каким пожелаешь?

— Нет, нет. Что ты, — девушка засмеялась. – Каждый из нас может принимать лишь несколько обличий тех, с которыми он наиболее близок по духу. Богиня Луны смотрит глубоко в душу каждого Избранного, прежде чем одарить его частицей лунной магии.

Это было так необычно! Флозерин в десятитысячный раз спросил себя, что было бы, не покинь он Пеллерион. Кроме того, конечно же, что его приговорили к Единению с травой. Столько нового и необычного было в мире. Он потёр подбородок и посмотрел на довольно улыбающуюся Милли.

— Ладно, твоя взяла. У меня есть отличный диван в комнате для гостей. Там и поживёшь.

— Ура, — захлопала в ладоши девушка–кошка. – Тётя так и говорила.

— Что?!

— Ничего. Я пошутила.

— Хорошо. Тогда сиди дома, а я схожу ещё раз, посмотрю на её логово.

— Ты слишком привлекаешь внимание, эльф. Давай лучше я схожу. Меня они не узнают.

— А это идея, — мысленно он уже был в своей постели. – Давай. А по возвращении домой займёшься обедом.

— Чем?

— Ты слышала, — надо сразу показать, кто в доме хозяин. Да! После этого он гордо удалился к себе наверх, оставив Милли кипеть от негодования в одиночестве.

Стук в дверь настиг его уже наверху. Прорычав ругательство, Флозерин спустился, но за дверью никого не было, кроме кучи дурно пахнущего мусора и записки, написанной неверной рукой: «Уберайся ис нашаго горада, эльф». Зная, что за ним сейчас наблюдают авторы этого, несомненно, шедевра, Флозерин показал им непристойный знак руками и, осторожно скинув мусор с крыльца, захлопнул дверь. Но не успел он дойти до лестницы, как стук повторился. В один миг эльф оказался у двери и, резко распахнув её, схватил за плечо уличного мальчишку:

— Молись о своей шкуре, маленький паршивец, — прошипел он, одной рукой стаскивая ремень.

— К–кьер, — мелкий со страха стал заикаться, — вам з–записка.

— Где она?! — рявкнул Флозерин, не прекращая расстёгивать ремень.

Дрожащей рукой человечек протянул ему небольшой конверт, запечатанный ярко-красным сургучом. Герб печати был смутно знакомым.

— Ладно, малыш, — он потрепал мальчишку по вихрастой голове и сунул ему в ладонь монетку. – Не плачь. Я просто ошибся, вот и всё. А кто передал тебе записку?

— Благородная вон в той карете, — он указал на повозку, запряжённую четырьмя конями. Судя по украшениям, стоила она баснословных денег и принадлежала исключительно богатому аристократическому роду. Сломав печать, он развернул сложенный листок бумаги. На нём было всего два слова, написанных замысловатой эльфийской вязью: «Садись в карету».

Флозерин колебался, раздумывая, брать ли с собой хольгест или не стоит. Потом, всё-таки решив, что проку от него в карете не будет, он отправился налегке.

На передке сидел угрюмый, здоровый мужик в добротной дорогой одежде. На голове у него была широкополая шляпа, скрывающая черты лица. Когда эльф подошёл вплотную к карете, он даже не пошевелился, оставаясь безучастным к происходящему вокруг него. Пришлось Флозерину самому открывать дверцу. Внутри салона царила тьма, которую, казалось, с трудом прорезал свет дня, проникающий в раскрытую дверь. Стены и сиденья внутри кареты были обиты тёмно–красным материалом, придавая транспорту некий ореол загадочности и мистики.

— Присаживайся, Флозерин, не бойся, — произнёс знакомый женский голос на аэльдэ.

Эльф ожидал чего–то подобного и поэтому сохранил на лице маску невозмутимости.

— Если Вы не против, мне бы хотелось увидеть Ваше лицо прежде, чем сесть в эту карету, — осторожно начал он. – И двери держать открытыми.

— Как скажешь, — голос невидимки становился с каждой минутой всё более знакомым, а подозрения закрадывались всё глубже. Неожиданно его собеседница подалась вперёд, и её лицо на миг попало в полосу света. Даже прикрытое вуалью, оно было прекрасно. Огромные фиалковые глаза, густые ресницы, высокие скулы. Немного удлинённое, бледное лицо, которое немного портил широкий рот да небольшие выпирающие клыки.

— Миратиэль!!!

— Ну, наконец–то! А я думала, ты уже не вспомнишь моего имени.

— И не вспомнил бы. Ты же умерла?

— Умерла, — согласно кивнула вампирша. – А затем ожила, — она тихо рассмеялась. – Ты бы видел, как удивились братья и отец с матерью.

— Ты… ты убила их?!

— Ну–у, я была дьявольски голодна, и, по правде, плохо соображала. В общем, когда я наконец–то пришла в себя, всё вокруг было залито кровью и завалено телами родни. У меня хватило ума покинуть место этой бойни до рассвета.

— Но почему?

— Ты помнишь ту битву с тварью, что убила Стражей перевала?

— Конечно. Мы были там вместе.

— Были, — она хмыкнула. – Но укусил он меня одну. Тебя тогда ещё не было. И он не просто укусил, а передал свой Тёмный Дар. Первое время я не чувствовала ничего, а потом, потом стало слишком поздно. Тебя, правда, уже не было в Чёрном лесу. Чтобы не бросать тень на честь семьи, отец сказал, что я умерла от истощения.

— Мне… жаль, — в голове у Флозерина ярилась вьюга. Как всё глупо! Глупо и просто. Он мог догадаться. Тогда её поведение показалось ему странным, но окончание этой истории он узнал только что. Обидно.

— А мне нет, — в темноте блеснули клыки. Наконец, я свободна от всего на свете. От законов и условностей. От прошлого и настоящего. Я — сама себе хозяйка, Флозерин Дардаэннех. Да и ты больше не старший охранитель, как я погляжу. Изгнан?! Впрочем, нетрудно догадаться.

— Чего ты хочешь, Миратиэль? — глухим голосом спросил эльф. – Чего тебе так нужно от меня, что ты не удержалась и приехала ко мне днём, когда все кровососы спят.

Наступила секундная пауза. Его глаза, уже привыкшие к полумраку, отметили промелькнувшие признаки зарождающегося раздражения. Но эльфийка быстро взяла себя в руки:

— Присоединяйся ко мне, и мы будем вместе править этим островом. Вдвоём. Ты и я. Мне нужен кто–то одной со мной крови. Кто-то, на кого я могу положиться. Я не хочу быть игрушкой в чужих руках. — Вампирша подалась вперёд, сжав кулаки. Дыхание её стало тяжёлым, словно после бега. Флозерина удивила та горячность, с какой она выпалила эту тираду, столько в ней было огня!

— Нет, Миратиэль, — он покачал головой. – Ты уже не та смешливая девчонка с цветами в волосах, а я не тот наивный юноша, что когда–то засматривался на тебя. Здесь наши пути расходятся, и в следующую нашу встречу мы будем врагами.

Вампирша абсолютно спокойно восприняла отказ эльфа, хотя в глазах её плескались озёра смерти:

— Чего-то подобного я и ожидала, но до последнего надеялась, что ты одумаешься и примешь моё предложение. Сейчас в память о нашей прошлой дружбе я тебя отпущу, но в следующий раз – убью! Всё, уходи!

Не рискуя испытывать терпение вампирши, Флозерин одним прыжком оказался снаружи.

— Мне жаль, Мира. Мне так жаль. Но каждый из нас уже выбрал свою сторону. Прощай!

Развернувшись, Флозерин пошёл к дому, ощущая на себе взгляд эльфийки. Он жёг его, словно раскалённый металл. Не было слышно слов, лишь щелчок хлыста. Кони тронулись с места, беря разбег.

Тем временем эльфа мучил вопрос, откуда она узнала о нём?! Откуда узнала, где живёт? Что вообще происходит? Он задавал себе эти вопросы, пока не вошёл в дом. Едва дверь за его спиной захлопнулась, Флозерин опустился прямо на пол. Тело с запозданием реагировало на столь близкое соприкосновение со смертью. Сам собой напрашивался вывод о том, что его предали. Или же вампирша узнаёт информацию каким–то иным, неизвестным ещё способом. В сотый раз он пожалел, что Герхард отправился с капитаном Дейрдре. Потому как дела, по любимому выражению гнома, кипели, и нужно приложить немало усилий, чтобы не ошпариться кипятком. С невыносимой мукой посмотрев на свои ноги, Флозерин отправился в Высокий город.