Страница 22 из 52
Герхард замешкался, ковыряясь в сумке, и костяное копье едва ли не навылет пробило наплечник. Даже сталь, выкованная гномом, не смогла защитить своего владельца от злой силы шаманства. На мостовую выпал стеклянный пузырек, в котором бился ярко-рыжий мотылек огня. Склянку подхватил эльф.
— Бросай ее внутрь, — заорал гном. И как только мотылек «залетел» внутрь, произнес руну активации.
Все демоны огненной стихии, казалось, вырвались на свободу, рыча от предвкушения пиршества боя. Миллиарды огненных цветов расцвели в проходе. Звук взрыва, наверное, услышали в Ханьской [1]империи. По всей башне зазмеились трещины, она стонала, скрипела, словно негодуя на такое варварское отношение к себе, и, не выдержав, обрушилась в столбах дыма и взлетевшей пыли. Даже сквозь весь этот шум были слышны визги сгорающих заживо каннибалов, которые могли бы достигнуть слуха богов, если бы богам было до них дело.
А потом был безумный бег по улицам потерянного города. Звуки топота ног гулким эхом разносились по округе. Следом за отрядом, буквально наступая на пятки, волной неслись озверевшие людоеды. Маленькие демоны очень метко кидали свои костяные копья и то, что еще пока никто не погиб, было чистой воды случайностью.
— Быстрей, быстрей, — подгоняла всех эльфийка. Но несколько раненых стали сильно задерживать отряд, с каждым шагом двигавшийся все медленнее. В конце концов, они отстали, и их проклятия неслись вслед убегающим, но очень быстро сменились предсмертными криками.
Стена джунглей с каждым шагом становилась ближе, нависая, пока не вобрала в себя пиратов и эльфа с гномом. Теперь просто бег превратился в бег по пересеченной местности, да еще и с препятствиями. Вскоре Герхард, несмотря на свою выносливость, стал отставать. Сказывалась рана в плече, которая от бега кровоточила еще больше. Гном был бледнее снега, крупные градины пота скатывались по его лицу. Флозерин со все возрастающей тревогой наблюдал за другом. Во время маленькой передышки он выкинул его шлем и щит, несмотря на протестующие возгласы гнома. Следовало проверить еще заплечный мешок, но времени не хватило, поэтому Флозерин хотел бросить его весь, но Герхард не дал, мертвой хваткой вцепившись в мешок.
— Н-не дам.. Там…там… Не дам!
— Великий черный лес! — воскликнул эльф. – Ты с ума спятил, Герхард!? Бросай сейчас же свою поклажу! С нею ты никогда не доберешься до корабля!
— Нет, — упрямо нагнул голову гном.
Флозерин в сердцах сплюнул, мотнув головой, но подхватил меч, присовокупив его к хольгесту.
— Когда все это закончится, я выщиплю тебе всю твою рыжую бороденку по волоску за каждый миг, проведенный мною в этих проклятых тьмой джунглях.
И снова был бег. Бездумный, направленный только на то, чтобы выжить. Минутные остановки, чтобы сделать пару глотков воды. В ловушках погибло еще трое пиратов, но капитан не сбавляла ходу, пока сумерки не поглотили джунгли. Лишь тогда Дэйрдре ап-Хеннах скомандовала привал. Пираты тут же повалились, кто где стоял. Все были обессилены настолько, что сил выставить ночных дозорных не было даже у капитана. Не разжигая костра, в тишине и темноте они подкрепились остатками припасов.
Все-таки, собрав последние силы, капитан назначила дозорных, оставив себе утренние часы, самые тяжелые для несения службы, лишь после этого провалилась в беспокойный сон.
Едва солнце собралось выпустить свои лучи-копья, как капитан подняла остатки своего измученного экипажа.
— Выдвигаемся! — прокричала она.
Вообще противиться сейчас ее командам решился бы только глупец. Горящие безумством глаза, разметавшаяся черная грива волос и осунувшееся лицо превращали ее в одного из легендарных воинов эльфов-берсерков.
С трудом переставляя натруженные ноги, пираты делали первые шаги. Морщась и издавая стоны при каждом шаге, они все-таки начали движение. Уже утром Флозерин перевязал рану гному, но воспаление не проходило, и эльф подошел к боцману.
— Послушай, мой друг ранен. Не осталось ли у тебя немного Крови Бога?
Боцман посмотрел на него снизу вверх и, молча кивнув, полез в свой мешок. Достав, он, также молча, отдал небольшой футляр из дерева, в котором лежал флакончик.
— Оставь немного, — попросил он. – Так, на всякий случай.
Эльф кивнул и поспешил к лежавшему в беспамятстве Герхарду. Обнажив плечо друга, он освободил его от бинтов. Гном глухо застонал.
— Потерпи, потерпи, Гери, — прошептал он, зубами вытаскивая пробку. Воспаленная рана была ужасной, кожа вокруг нее покраснела, но Флозерин одной рукой держал гнома, другой осторожно вылил драгоценную жидкость прямо в рану.
Герхард выгнулся дугой, сначала пытаясь сдерживать крик, но он вырвался сквозь плотно сжатые зубы и устремился вверх.
-А-а-а! – гном орал, не переставая, катаясь по земле. Флозерину стало казаться, что он переломает себе сейчас все кости. Но, наконец, Герхард затих, и лишь тогда эльф опустился рядом с ним на колени, потряс его за здоровое плечо.
— Эй, Герхард, ты живой?
— Да, — простонал гном, не открывая глаз.
— Идти сможешь?
— Сейчас посмотрим, — он с трудом перевернулся на живот и, подтянув руки, сначала встал на колени, а затем, шатаясь, поднялся во весь рост. – Вроде смогу.
— Тогда давай, — подошла эльфийка. – Выдвигаемся, — она забрала у Флозерина пузырек и ушла к боцману, уже заканчивающему сборы и ждущему остальных.