Пираты Найратского моря

Пройдя арку, отряд вступил в пределы древнего заброшенного города. Пока им не попалось ни одного сохранившегося здания, от многих остались лишь дверные проемы и груды камней. Но, несмотря на засилье зелени, легко угадывались улицы и площади. Каждый шаг, громкий звук голоса порождал эхо. Пираты шли, видимо, по главной улице древнего города. Шириной она могла потягаться с Царской улицей в Медессе.

— Кто здесь жил? — спрашивали друг у друга пираты.

— И куда попрятали сокровища? — несколько нервно хохотнул Лондрин, старый моряк с гнилыми зубами. На него зашикали, и он оборвал смех.

— Мы создаем слишком много шума, — забеспокоилась капитан. – Так недолго и беду накликать.

— А ну, позатыкались, — боцман показал свой увесистый кулак. – Кто будет орать, лишиться доли.

Это подействовало лучше всяких угроз. Все разговоры тут же стихли. Дальше здания сохранились лучше, и пираты с удивлением рассматривали трех и четырехэтажные здания, украшенные искусно лепкой. И на всем этом лежала печать древности и запустения. На одном из перекрестков стоял памятник, неизвестно как сохранившийся до этих дней, но не избежавший внимания птиц и растений.

Подойдя ближе, пираты замерли, пораженные. Памятник был женщине. Больше всего она походила на человека, только вытянутая форма головы, украшенная замысловатой прической, и неестественно большие глаза говорили об обратном. Неизвестный скульптор изобразил ее в позе тревоги – одна рука застыла, поднесенная к губам, вторая указывала на что–то, скрывающееся вдалеке. Стройную фигуру скорее подчеркивала, чем скрывала, короткая туника, открывающая на обозрение стройные ноги. Она казалось живой. Вот–вот затрепещут ресницы, и девушка, словно потревоженная лань, броситься бежать.

— Ладно, хватит пускать слюни, — вырвал из мира грез мужскую часть отряда голос их капитана. – Двигаемся дальше.

С трудом отрывая ноги от мостовой и ежесекундно оглядываясь, пираты продолжили осмотр города.

— Мне кажется, — шепотом произнес Герхард, — если бы не голос капитана, мы бы до сих пор истуканами стояли бы перед этой девицей.

— Возможно, — согласился с ним Флозерин, вертя головой. Если фьери пришли и сунули свое сокровище в первый попавшийся дом, то поиски могут растянуться на месяцы. Но чутье подсказало ему, что это не так. Оно тянуло его дальше, вглубь города.

Выйдя на огромную площадь, в центре которой стояла очень высокая каменная стела, все заметили высокую башню, очень похожую на пагоды ханьцев.

— Сокровище там, — подумав, произнесла капитан. И, подумав, Флозерин с ней согласился. Загадочный скиллос, скорее всего, находился там. Пираты, выразив свою радость короткими возгласами, устремились к башне. Их шаги гулким эхом разносились по пустынным улицам.

— Мне не нравиться эта тишина, — сварливо заметил гном. – Все кажется, что сейчас кто–нибудь подкрадется и цапнет за пятку.

Флозерин ухмылялся, не спуская глаз с башни. С каждым шагом она становилась все больше, нависая над городом. Камень, из которого она была сделана, напоминал выбеленные солнцем и ветром кости. Темными провалами глазниц на проходящих мимо пиратов смотрели дома. Один из кавлергов заскочил внутрь такого дома, но очень скоро выскочил, переводя дыхание.

— Пусто, — сказал он, оглядываясь. – И как-то не по себе. Будто смотрит кто.

Проверка еще нескольких домов тоже не принесла результатов. Город был мертв. А те, кто мог бы в нем жить, не очень торопились знакомиться с искателями сокровищ.

Пройдя еще один квартал, отряд, наконец, вышел к башне. Вблизи она просто поражала воображение. Если издалека она казалась монолитным колоссом, то вблизи поражала огромным количеством барельефов и горельефов. Этажи отмечались колоннадами. Высокие стрельчатые окна, казалось, в полном беспорядке были разбросаны по телу гиганта. Вход в башню темнел за аркой, изображавшей змей, вроде тех, что нападали на отряд в джунглях. Подойдя вплотную к башне, пираты рассмотрели, что очень многие сцены, вырезанные на стенах, имели в своих участниках змей. Было видно, что культ змей занимал в жизни этой древней расы главенствующее место. Неожиданно подал голос один из кавлергов:

— Мой дедушка, пусть Оо–бан хранит его душу, рассказывал мне однажды, что на заре времени наши предки воевали с народом, который поклонялся Змею. Война была жестокой, но наши предки победили и сбросили их в море. С тех пор о них ничего неизвестно.

— А твой дедушка н’хаг[2] не покуривал? — издевательски спросил один из людей. В ответ кавлерг зарычал и потянулся за оружием.

— А ну, тихо, — рявкнул Рубио, становясь между ними. Тебе не мешало бы заиметь побольше уважения к предкам, Шасс. Иначе рискуешь подохнуть в какой–нибудь канаве, с кинжалом под лопаткой.

— Учту, — буркнул названный Шассом, отводя взгляд.

— Судя по всему, кожа у них гладкая, — заметила капитан. – А у тех же скарцени она чешуйчатая, да и форма головы у них не такая.

— Возможно, — вступил в диспут Флозерин, — это совсем другой народ. Они могли жить здесь задолго до того, как на Этолию пришли эльфы.

— Мы можем стоять и гадать здесь до утра, — хмуро заметил Рубио. – Но к наступлению ночи я хотел бы покинуть это место.

Пираты согласно зашумели, устремляясь к входу в башню. Но первым вошел Рубио с пятеркой моряков с «Развратницы», и через некоторое время раздался его голос, призывающий всех заходить. Внутри башни царил полумрак и тишина, впрочем, как и везде. Пол украшала некогда яркая мозаика, центральное место в которой, конечно же, отводилось змеям. Оставив внизу десяток моряков, Дэйрдре повела оставшийся отряд наверх по лестнице, напоминавшей змеиные кольца. И таких колец впереди было еще много.