Левиафан

Он подошел, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он начинал уже угадывать, что происходит, но вот поверить в это…

– За одержанную победу, а также за проявление в походе всех качеств, присущих юному рыцарю, – торжественно начал главнокомандующий, – главой Ордена было принято решение посвятить этого ученика в рыцари Феникса до срока. И я с радостью исполняю это решение.

Что происходило дальше, почти не закрепилось у Тарлиана в памяти: слишком уж неожиданно было… все это. Даже осознания того, что именно сейчас происходит, у него пока еще не было.

Но все же он – скорее интуитивно, чем как-либо контролируя себя – преклонил колено, как требовал того ритуал посвящения.

– Клянешься ли ты, Тарлиан Брейс, свято чтить и выполнять законы Ордена, не жалея себя ради Эфарленда и его народа? Клянешься ли ты всегда следовать кодексу чести и действовать во имя справедливости и блага людей?

– Клянусь, – тихо, но очень твердо и уверенно ответил Тарлиан.

– Тогда именем Эфарленда, короля и Ордена, отныне и навсегда ты – рыцарь Феникса. С гордостью носи это имя и деяниями своими докажи, что ты достоин его. А сейчас встань, рыцарь!

Тарлиан поднялся. Неужели все? Учеба окончена, и теперь он – настоящий Феникс?

– Я вверяю тебе этот меч, – продолжил меж тем главнокомандующий, – и да послужит он тебе верой и правдой, и не предаст в разгаре боя.

Тарлиан с поклоном, как и полагалось, принял поданные ему ножны с мечом.

– Я горжусь тобой, Тарлиандр Второй! – сказал главнокомандующий, но слышал это только Тарлиан. – Как гордился бы и твой отец. Твой меч… он раньше принадлежал ему.

***

– Старик, ну я тебя поздравляю! – в который уже раз повторил Илом по дороге в казарму. – Вот, похоже, и кончилась твоя черная полоса! Везение началось, а ты и не верил!

– Не каркай, – улыбнулся Тарлиан, ловя себя на мысли, что давно уже не задумывался обо всем этом… Удача, неудача… А оказывается, одно действительно сменяет другое!

– Выходит, тебе снова в путь надо? – как-то неожиданно переключился на другое Илом.

Тарлиан кивнул. Сейчас ему нужно было доехать до Дарминора, чтобы там сэр Нектос решил, куда направить его для дальнейшей службы. Но сначала нужно было наведаться к истоку Нэды – это святая обязанность каждого вновь посвященного Феникса (кстати, клеренцам исполнять ее удобнее всего – от истока до крепости всего день пути). И, конечно, надо было заехать в Эймар.

Конечно, грустно становилось от того, что он, возможно, навсегда уедет отсюда. Илому, вон, еще три года учиться. Да и крепость уже какая-то родная… Но что ж тут поделаешь? Он человек военный. Должен приказы исполнять.

– А ты знаешь, что ты стал самым молодым посвященным за последние лет семьдесят? – спросил Илом. – Ты даже Андрония обскакал!

– Да уж… То-то все удивились, наверное!

– Не то слово, – засмеялся Илом. – Ты бы видел их лица! Тех, кто с нами одного года и этих, на год старше! Хотя самые старшие – Эрлгримм там, Промс – и сами рыцари за тебя рады были.

– Ну и хорошо, – немного рассеянно сказал Тарлиан, думая уже о другом.

Ведь действительно, с тех времен, как закончилась война за Эфарленд, никого так рано не посвящали в рыцари… Может ли это быть знаком «великих потрясений», начавшихся в Новолуние?..

…Остаток дня Тарлиан провел в размышлениях. Осознание произошедшего приходило очень медленно, будто бы нехотя. Он уже настоящий Феникс. Посвященный. И ему не нужно ждать еще три года, чтобы покинуть крепость. Он уедет отсюда уже завтра. Странное ощущение: вроде и мечтал выбраться отсюда, а вроде и привык он к суровому Клерену.

И все же мысли о предстоящем пути в Дарминор скорее радовали, чем огорчали. И если бы не мысли об отце, все было бы вообще прекрасно…

…Может показаться странным, что Тарлиан, отправленный в крепость десяти лет от роду, почти не помнил родителей. Но это, тем не менее, было именно так. Об отце он знал мало, но то, что знал, как-то не давало повода для того, чтобы им гордиться.

Вскоре после того, как Тарлиан появился в крепости, по Эфарленду распространился слух о том, что где-то во Флиросе были арестованы несколько легионеров. И его отец якобы был среди них…

Конечно, сначала он не верил, но все же неприятный осадок остался. А в сочетании с четким воспоминанием о том, что последние несколько лет его житья дома отец вечно где-то пропадал… В общем, даже дяде не удавалось развеять сомнения Тарлиана насчет его отца…

***

…На следующий день Тарлиан покинул казарму даже не с рассветом, а еще раньше. Он был один: с Иломом они попрощались еще вчера. Тому проводить Тарлиана просто не позволили бы наставники. И были бы правы, надо сказать.

Во дворе не было никого, кроме дежурных. Но они были предупреждены об отъезде Тарлиана и ни слова ему не сказали.