Страница 46 из 111
И снова бешенный темп ходьбы. Зана едва поспевала за вцепившимся в нее Эрианом. Иногда ноги ее подводили, и она безвольно обвисала на прижимавшей ее руке. Полуэльф словно и не замечал – не сбавлял шага, не задавал вопросов, не пытался помочь. Так и волок Занку, больно обдиравшую голую ногу о гальку и торчавшие сучки или сухостой. На что приходилось наступать, она не видела – голову по-прежнему закрывала чернота плаща. Впрочем, как и всё остальное. Внутри было душно, и если бы от Эриана еще пахло чем-то неприятным, Зана наверняка задохнулась бы. Но ее спаситель, похоже, не умел потеть. Он вообще не имел запаха.
И еще, тыкаясь Эриану в грудь затылком, Занка не чувствовала его сердца. То ли оно билось редко, то ли не стучало совсем. И размышлять, что это: особенность эльфийской породы или что-то пострашнее, Зана себе запрещала. Пока для нее довольно было того, что он защищал ее от мертвых. И не только от того, что гнался за ней по тайному ходу. Нежить была повсюду – Занка чуяла. Да и не требовалось особых даров, чтобы слышать хрипы, стоны и гортанное бульканье поблизости. Иногда казалось, что мертвые текли волнами, будто гигантское бескрайнее море разгоняло их с шумом и пеной. На чьи берега будет плескать их оно? Зана старалась не думать об этом. Иначе перед глазами начинало рябить и плыть такое, от чего даже рядом с горячим сильным телом становилось зябко. Может, Эриан знал место, где нежити не осталось вовсе, и вел ее туда? Только, зачем ему это?
- Здесь, - раздалось коротко над ухом.
И в то же мгновение Эриан ослабил хватку, а полы плаща разошлись в стороны. Зана неуклюже сделала еще несколько шагов, размахивая руками и пытаясь удержать равновесие. Эриан тут же подскочил, грубо дернул за руку, возвращая ее к себе. Потом ловким движением расстелил плащ и толкнул Зану на черноту ткани. Следом шагнул и сам. И опять потерял к ней интерес – сел на услужливо выросший из земли табурет, сложил руки на коленях и закрыл глаза.
А ей что делать? Растерянно потоптавшись рядом с ним, Зана тоже села - на землю. Похоже, ей никакого табурета не полагалось. Не медля, сунула руку в котомку, ухватила листья азура и тут же потянула их в рот. Именно о них она мечтала всю дорогу. Как ни странно, пить не хотелось вовсе, а вот есть – зверски. Только когда в животе разлилась знакомая сытная горечь, Зана осмотрелась. Надо же – Эриан привел ее в лес!
Высокие деревья смыкали кроны у них над головами, расстилался под ногами ковер мха, еловых рыжих иголок и высохшей прошлогодней листвы. Воздух пах прелым валежником и грибным духом. Лес всегда был для Занки сытным. В нем водилась черника и княженика, сладкие корешки ясменя, орехи, пугливые зайцы и пестрые змеи, которых мать умела ловить голыми руками. Подземные ручьи били из-под земли не под силой заклинаний Хёрн, а сами по себе. Вырывались наружу со звонким шумом и бежали дальше, поя лесных тварей и случайных путников. И еще - даже в самом захудалом лесу водились грибы. Пусть хоть поеденные червями сыроежки с бледно-зелеными шляпками, но водились!
В животе тут же засосало пустотой. И никакими листьями ее было уже не обмануть. Перед глазами так и пестрели грибы – подберезовые с бледно-коричневыми шляпками, красные купола подосиновых, рыжие волнушки лисичек… Зана сглотнула, зажала живот руками. Это здесь – рядом с Эрианом она была в безопасности. Мертвые его почему-то боялись, а там? Стоило ли идти на поводу у голода, чтобы потом собой утолить чей-то чужой?
Чрево сдалось не сразу - всё тянуло противно, пока Занка не начала клевать носом перед собой. Она всё силилась не сводить глаз с Эриана. Вдруг, он сейчас вскочит и им снова придется мчатся неизвестно куда? Но он продолжал сидеть с закрытыми глазами. Даже веки его не дрожали. А потом всё растворилось у Заны перед глазами.
Поле – широкое, с редкими колючками кустов и сухой травой, перекатываемой ветром. Он шумел, заползал за шиворот, но Зана не чувствовала холода. Как и тепла. Над головой мерцало алое пятно, но рассмотреть его не получалось. Только чутье говорило – сильнее и громче обычного - что это не то солнце, что светило над спящей Занкой. Сейчас она понимала, что всего лишь видела сон. Стоило так подумать, как перед носом выросла башня – высокая, каменная, с пикой башни на верхушке. На этот раз Зане удалось задрать голову. В арочном окне башни под самым сводом гремел колокол.
Дон! Дон! Дон! Дон-дон!
Звук бил по ушам, отзывался дробью в груди, но ни зажать уши, ни хотя бы оторвать глаза от башни у Заны не получалось. Вместо этого она присела, а потом оттолкнулась и взмыла вверх – как раз туда, где метнулась в сторону от колокола шаткая черная тень.
Оказавшись наверху, Зана обошла еще гудевший колокол и попыталась разглядеть того, кто прятался за широким деревянным ящиком с песком. Тот наоборот старался ускользнуть от ее глаз – жался в угол, прикрывал лицо завернутыми до локтей рукавами. Зана сделала шаг вперед, потом еще один – кровь барабанила в висках, губы ссохлись. Она пробовала их разлепить и назвать имя, но они не слушались, будто оговаривали: не то, не угадала, не так!
Наконец, она подошла вплотную, наклонилась, бросая серую тень на спрятавшегося за ящиком. И в ее тени он стал виден до последней косточки – слегка сутулый, бледный мальчишка с искусанными губами.
- Малик! – позвала и кинулась к нему. Наконец-то она его дождалась!