Страница 110 из 111
Побоище затухало – выжившие перестроились, пряча за щитами тех, кто уже валялся в беспамятстве, продолжая двигать руками. Среди них был и Хром с перетянутой куском от подола Хёрн рукой. Ниже жгута она вся была в рваных ранах. Его достали. Он еще боролся, но не за горами был тот миг, когда он обернется. Рядом с ним таких было еще несколько – и среди людей, и среди эльфов….
Вот, выскочила вперед Хёрн, выставила ладонь, облила огнем уже было смявшую живых нежить. Те отступили, но из-за их спин уже рвались вперед новые мертвые. Тогда настала очередь матери жаться спиной к тем, кто за этой спиной прятался.
- Ну же, туже уже не будет! - кричала она туда, где Нурд оттаскивал за щиты старика.
Тот пошевелился не сразу, а потом глухо, едва разнимая окровавленные губы, закричал.
- До-риэльё!..
Тот, к кому он взывал, задумчиво склонился над шахматной доской с бокалом в руках. Его партия была проиграна, но он еще силился сделать ход. Вокруг него вился белый вихрь, отталкивая тех, кто почти ничем не отличался от него. Разве что глаза были мутными, да разевались в гложившей жажде пасти, утыканные клыками.
- До-риэльё! – донеслось до него, и он вздрогнул.
Оторвал взгляд от шахматной доски, окинул им мертвых, бывших когда-то ему братьям и сестрами. Неспешно допил вино, будто собирался с духом, а потом вихрь утих, открывая его для голодных ртов. Они не заставили себя ждать – накинулись, впиваясь зубами, раздирая дергающееся тело, огрызаясь друг на другом, как бешенные псы…
Вихрь выскользнул из засыхающего Древа, похожего на то, что умирало сейчас в мире на грани жизни и смерти. Пронесся над бесплодной, иссушенной блеклым солнцем землей, ярким росчерком пролег между живыми и мертвыми, отбрасывая последних. Люди, эльфы, гномы еще кидались вперед – крушить, но тут же падали от усталости, не веря внезапной передышке. Они догорали…
Вечное Древо уронило последний лист. Сполз с верхушки небосвода купол, ограждавший когда-то железный обруч от непрошенных гостей.
Рядом с поникшими ветвями стоял Он, огладил напоследок иссушенный ствол, а потом отнял руку…
Всё это Зана увидела единой вспышкой, пока Униэль неслась к ней с перекошенным лицом. Она больше не хотела ждать. Добыча, которая показала собственные зубы, не нравилась ей. Сейчас Зана могла испепелить ее одним только взглядом, истереть в порошок одним звуком, раскатать в лепешку крепким словом, но она не стала. Наполняющее душу животным страхом, в голову вползало знание – только ее кровь может спасти Вечное Древо. Только кровь. И Зана сделала выбор.
Она открыла глаза и шагнула навстречу Униэли. Та удивилась – вскинула брови и вместе с тем огласила округу ликованием. Ее крик подхватили сотни и тысячи пастей. От гула заложило уши, сердце подскочило к горлу и заверещало, что надо что-то делать, но Зана не шелохнулась. С открытыми глазами и рвущейся прочь душой она ждала, когда когтистая лапа распорет ей живот.
Удар! Но нет боли. Падают на каменный пол крупные капли, но никто не торопится их лизать. Рядом – перекошенное лицо Униэли. Она не верит тому, что видят ее укрытые смертью глаза. Зана смотрит туда, куда и мертвая, и видит, как та пытается выдернуть руку из пояса Эриана. Черная кожа мокнет, окрашивается бордовым, а потом рассыпается золотым песком. Он летит в разные стороны, и мертвые всхрапывают, глотая его, а потом падают бесформенной грудой недогнившей плоти.
Падает и рассыпается пеплом Униэль, следом с всхрипом «дитя богов», истончается и растворяется в воздухе Эваноаль…
Кровь перестала. Зана подошла к жертвеннику, прижала к нему ладонь. Он вздрогнул, а потом сквозь каменное нутро донесся первый удар сердца. Древо оживало. И вместе с ним отряхивало дрему всё вокруг. Птицы – от дневных до ночных - разразились трелью, уханьем, гогохотом, замелькали белки по веткам. Болотная трясина иссохла и покрылась цветами, вырвались наружу побеги – отпрыски Древа. Они торопились ухватить первые лучи воскресшего солнца. Зана вдохнула свежести, наполненной ароматами цветов и сочных трав, зажмурилась, видя дальше горизонта. Там – на многие дни пути, упокаивались вечным сном мертвые. Золотая пыль сыпалась на них с небес, стирала с лиц тлен и кровожадные оскалы.
А там, где когда-то кипела битва, разлетались пылью эльфы. Те, кто видел многие тысячи лет, кто прожил всего несколько сотен. Они стали слишком стары для смертных. Падали на землю беспомощные востроухие старики, подскакивали к ним зрелые и совсем молодые, с широко распахнутыми глазами и открытыми от удивления ртами. Они ничего не поняли, не ощутили, как вечность ушла из этого мира…
А там, где кончался горизонт и начинался мир богов, на Зану смотрел Он. Он улыбался и протягивал руки…