Страница 101 из 111
Многие разом обернулись, но Хром окрикнул – и люди отвернулись от приближавшихся за их спинами гномов. Снаряженных, увешанных оружием. Они неспешно двигались к границе железного обруча, и теперь там запоздало метались женщины, подгоняемые немногими уцелевшими людьми Хрома, перешедшими туда вместе с хромыми гномами.
Большак и сам поглядывал на гномье войско, но и на приближавшуюся клыкастую орду смотреть не забывал. У него, как у многих, разом отлегло от сердца, когда бородатые обогнули Надвинцев и устроилось у валунов, где гнездилась палатка Дрох-тин. Сама гномка теперь сражалась с людьми. Никто не просил – пришла и объявила «своим не нужна, буду биться за вас». И Хром не спорил, хоть язык и чесался отправить ее назад с солидным шлепком по заду. Война не место для женщин. Мог бы – и эльфиек спровадил, но гномка предупредила, что купол теперь спадёт не скоро. Накрепко она его заговорила, и теперь можно было пройти только сюда оттуда, и никак иначе.
В этом бою и эльфы и гномы – всего два, дали людям перевести дух, но некогда было благодарить. Хром уже окидывал своих глазами, кричал, кому куда встать, где заткнуть дыру. А потом сзади снова раздался звук горна и голос, подобный грому, разнесся над степью.
- Дрох-тин, названная когда-то наследницей, - говорил привставший в седле гномьей приземистой лошади мужчина в золотом обруче. Хрома передернуло – последнее время он на дух не переваривал корононосцев. Мельком глянул на гномку – она стала белее полотна, крепче сжала секиру, которую отчищал от крови ее верный спутник. Похоже, он один и бровью не повел. – Ты больше не можешь называться моей невестой и наследовать трон своего отца. Ты предала нас, пустила людей на наши земли, когда…
Договорить он не успел – по рядам гномов понеслись ругань и недовольные реплики, заглушившие даже такой громкий голос, как у их Верховного короля. Из приличного, что с грохотом повисло над бородатыми, Хром понял, что они не ожидали этих слов. Похоже, Верховный король гномов, или, насколько понимал большак – наместник, взял на себя слишком много и загодя не сказал своим, с кем повел их на битву.
- Так решено на совете! – повышая и без того громкий голос, наместник силился перебить гудящих, как пчелиный рой, собратьев. – Вы хотите спорить с советом?
- Ты лучше толком скажи – в чем вина-то ее?
Все обернулись к раскинутой Дрох-тин палатке. Около входа стоял тот самый гном, которого Хрому пришлось тащить из плена на себе. Он упер руки в бока и двигаться с места не собирался, пока не получит ответы – об этом говорил его вид.
- Она пустила людей, Доротан, не спросив у совета… - решив, что стоит дать ответ, заговорил наместник, но некогда хромой гном лишь скрипнул зубами.
- А когда было вас спрашивать? Вы хоть видали, что там творилось? Почему нас выручали чужими руками? Аль испужались? Вон она, кого вы обвиняете – оттирает мертвую кровь от своей секиры. А вы – что? Погоните баб да детей на смерть? Это решил совет?
Над гномьим войском повисла тишина. Они всё еще искали глазами, кто тут угрожал их свободе, их жизням, и на Надвинках, прижимавших детей к груди, их взгляды надолго не задерживались.
- После того, что люди сделали с тобой, ты их возлюбил? – выпалил вырвавшийся вперед седой гном, который одобрительно смотрел тогда на Дрох-тин, когда она унижала большака.
- А я так скажу, - вытаскивая из-за пояса топор с полумесяцем отточенного лезвия, произнес Доротан так, что слышали все. - Я людей на дух не переношу. Только мертвые они мне еще гаже кажутся. А кому не так – тут сидите, прячьтесь под защитой той, которую только что наветом облили. А для меня – она больше королева, чем все члены совета вместе взятые.
Он неспешно зашагал прочь, и сотни глаз сверлили его спину. На лицах бородатых так и читалось недоумение – они еще не поняли всего, не разобрались. А Доротан уже склонял выправленные Дро-тин колени перед ней.
- Пусть боги забудут зажечь мой горн, если я вас предам, Верховная королева, - произнес он. Но тут же подскочил на ноги – мертвые приближались.
Они бежали прытче прежнего, едва успевая отталкиваться ногами от земли. Они падали, ломали объеденные руки и ноги, сворачивали шеи, но теперь что-то манило их, пьянило так сильно, что, не видя еще сыти, они зависали в протяжных прыжках, а потом вгрызались к землю. Они уже почти настигли не успевших сбросить усталость живых, когда вперед выступила Дрох-тин.
Охнул Хоралик, посерел лицом Доротан, закричал «назад» Хром, но она не обращала на них внимания. Ее секира так и лежала сейчас на коленях у верного гнома, но она не была ей нужна. Поднимая руки к небу, гномка запела. Это было похоже на камнепад, на сметающую с пути грязь, валуны и целые деревни горную лавину. Дрох-тин пела и тянула что-то с неба, краснея лицом. Мышцы бугрились на ее руках с засученными рукавами, вдавились в землю стопы, а она всё тянула. И ее старания не остались втуне - с небес посыпался град. Крупные куски льда со свистом крушили мертвые головы, огибая живых. Дрох-тин стояла сейчас под градом, и нельзя было пробраться к ней, чтобы не получить льдиной по шее.
Хром продолжать орать, не слыша себя, топтался неподалеку верный Дрох-тин гном, а она продолжала петь и тянуть. Вот – потекла из носа струйка крови, обогнула рот и закапала в намокшую землю. А мертвые всё неслись, падали с раскроенными черепами, не доходя до сжимавших оружие людей и вскинувших руки в магических заклятьях эльфов.