Страница 4 из 142
Несколько пришедший в себя эконом, не зная, чем занять повисшую тяжелую паузу, неловко потоптался, а потом набрался духа и отодвинул «занятое» призраком кресло, предлагая барону сесть нормально. Или хотя бы не торчать посреди мебели, смущая честных людей. Оввер, не выплывая из задумчивости, сел.
Гонец в тонкости чужих семейных дел не вникал, зато был в курсе того, что творится в столице, и ситуация у него никаких вопросов не вызывала.
— Так вместе с остальными семейными документами в Совет Лордов привез. Там сейчас сверка архивов идет, все дворяне бумаги сундуками везут, такая дивная возможность пересмотреть старые наследственные распри раз в двести лет выпадает. — Гонец припомнил высокое желтое здание с ребристыми колоннами, окруженное плотным кольцом карет с разнообразными гербами, уже два месяца как потонувшее в криках кучеров, лошадином ржании и конском навозе. — Некоторые прямо в коридорах Совета дуэли повадились устраивать, стремясь конкурентов вперед не пропустить. Лорды-смотрители от такого бардака озверели уже. Скоро начнут посетителям головы откусывать.
— А Ралто возил? — Оживился призрак. Может быть удастся отбиться от Эйомина с помощью родового реестра? Должна же быть и от бюрократии хоть какая-то польза.
Вместо посланника ответил безрадостный эконом, произведший в уме те же расчеты.
— В следующем месяце ехать собирался. И бумаги уже все собрал. Они сейчас в его кабинете лежать должны.
В следующем собирался, а в этом внезапно помер? За-ме-ча-тель-но. Ралто всегда знал, с кем дружить.
Устало потерев ладонями лицо, барон вежливо кивнул гонцу (все же человек короля при исполнении служебных обязанностей) и двинулся в кабинет потомка. Надо взглянуть, что там за документы и не появилось ли среди них что-нибудь неожиданное за две недели. Если маркиз не успел подсуетиться, то, возможно, право наследования удастся оспорить. Расхождение в родовых записях должно вызвать дополнительную проверку, а там, глядишь, не только подлог вскроют, но и убийцу последнего барона Карди найдут. В том, что Ралто погиб в результате несчастного случая, Оввер разуверился сразу, как только услышал про невероятную своевременность маркиза.
Зато теперь хотя бы стало понятно, с чего Эйомин последние полгода так зельями на человеческой крови интересовался — второй барон Карди мог поспорить на любую из родовых реликвий, что мнивший себя самым умным и самым хитрым, потомок сам сварил эликсир, благодаря которому маркиз прошел проверку печатью крови и теперь готовится стать полноправным хозяином баронства.
Кабинет, как и следовало ожидать, был заперт. Оввер специально подергал витую железную ручку, чтобы в этом убедиться, а затем просто прошел сквозь дверь: преимущества у призрачного существования тоже были. Сомнительные, правда, но уж какие есть.
Темное помещение, воздух в котором мгновенно становился затхлым из-за постоянных эманаций магии крови, встретило гостя тихими перескрипами ветхих половиц, шорохами, еле слышными посвистами и топотками. Народная молва приписывала эти звуки духам замученных пленников и фамилиарам, но Оввер совершенно точно знал, что дело в плохо законопаченных щелях, старом дереве и мышином семействе. Во-первых, все жертвоприношения потомки проводили в лаборатории, а не кабинете, во-вторых, Оввер лично препровождал на тот свет заблудившихся между жизнью и смертью духов. По правде сказать, он бы и сам с удовольствием туда проводился, но что-то упорно не отпускало.
Одно словоохотливое привидение экзорциста (приглашенного, кстати, любящим пра-правнуком для упокоения самого Оввера), не справившегося с заданием и получившего вместо оплаты удар кинжалом, перед тем, как уйти, предположило, что якорем служит сам род, а второй барон, таким образом, является фамильным призраком-хранителем. Оввер отнесся к предположению скептически — хранить всякую пакость он не собирался, но альтернативных теорий у него не было. Кроме того, второй барон безошибочно чувствовал местонахождение всех фамильных реликвий: баронской короны, большой и малой печати, перстня, церемониального меча и родовой книги, и наверняка смог бы преследовать за пределами замка их похитителя или осквернителя, буде таковой выживет после удара наложенной на предметы родовой защиты. Правда, проверить это на практике возможности не предоставлялось: дураков, желающих украсть то, что даже трогать не рекомендуется, до сих пор не нашлось.
Фамилиаров же, как и прочую мелкую нежить и нечисть, которую время от времени пытались завести потомки, второй барон попросту выживал со своей территории (или уничтожал, бессовестно пользуясь тем, что находится на одном с ними слое бытия и может использовать меч по назначению) — это живых волшебные твари мало беспокоят (пока сытые), а вот для призрака каждое такое соседство оборачивалось пучком трудноразрешимых проблем. В итоге мертвый переупрямил не по уму инициативных живых, и попытки прекратились, а слухи остались.
Согнав с лица ностальгическую улыбку, барон принялся искать. Первым делом засунул голову в сейф, но ничего кроме денег, годового отчета от управляющего и пачки писем в нем не оказалось. Весьма неплохой результат, если учесть, что в ящиках стола, и запертых, и открытых, хранился преимущественно мусор. Оввер с огромным трудом поворошил скомканные рваные бумажки — руки так и норовили пройти сквозь них. Судя по тому, что видно — неудачные черновики каких-то писем. Личных?! Любопытно. На памяти Оввера Ралто писал преимущественно деловые, а с тем же Эйомином решал все дела явочным порядком. Хотя, если учесть, что они обсуждали и чем занимались... Скорее всего, просто улики оставлять не хотел.
Развернуть и прочитать обрывки сходу не получилось, и призрак отложил любопытство на потом. Совсем украсть документы маркиз не мог — если начнут разыскивать пропажу, то много чего выплыть может, — гораздо выгоднее переписать и дополнить, а значит, искать следует там, куда Ралто их положил. Задачка. Сходить, что ли, к эконому, спросить, где он их видел? Да ну, будет еще повод старика понервировать.