Страница 2 из 142
Призрак сухощавого мужчины лет тридцати, облаченного в старинный кольчужный доспех, отошел от окна, за которым носились вокруг тела беспутного потомка перепуганные слуги, и направился к лестнице. Надо заглянуть в подвал — вдруг там еще остались живые пленники? Без указаний в ближайшие пару дней о них вряд ли кто-нибудь вспомнит.
Зато именно сейчас можно найти капитана замкового гарнизона и заставить их выпустить: Овверу, при жизни бывшему храбрейшим и искуснейшим из пограничных генералов, не раз защищавшему родное королевство в бою, и в бою погибшему, претила идея мучить людей просто так. И превращать замок, строившийся его отцом, первым бароном Карди, для защиты от набегов кочевников, в смесь пыточной и притона для всякой дряни — тоже.
Через портретную галерею второй барон постарался проскочить побыстрее. Он бы и вовсе ее обошел, да другого пути вниз не было. Самому новому портрету в ней было четыре года, самому старому — почти триста лет, но смотреть было одинаково тяжело на все. А на портрет сына — еще и стыдно. Служба королю отнимала слишком много времени, на воспитание наследника его категорически не хватало... А вот у какой-то неленивой дряни нашлось.
Оввер с трудом заставил себя посмотреть в написанные масляной краской на холсте серые глаза, покрывшиеся за века густой сеточкой кракелюров. Такой хороший мальчик был. В детстве. Пока развлекаться не начал.
Нет, хватит об этом. Теперь все плохое наконец-то закончилось. Приедет наместник от короля и все будет хорошо. А он, Оввер, должен позаботиться о пленниках.
Беспокойство о том, что про выживших жертв барона могут забыть, оказалось напрасным. Вспомнили сразу двое, и теперь нецензурно препирались на верхней ступеньке подвальной лестницы.
— А я тебе говорю, раз выжили — пускай идут, — хмуро буравил взглядом оппонента не старый еще крепыш с проседью в темных волосах.
— А я тебе еще раз говорю, что маркиз Эйомин за них заплатит! — Энергично дернул на себя ключи сухопарый тип с движениями прирожденного мечника. Огонь настенного светильника плясал, не давая рассмотреть его лицо, только выхватывал из темноты отдельные фрагменты, создавая впечатление, будто на человека надета причудливая цирковая маска. Впрочем, Оввер узнал голос сержанта Роеза, и мог с уверенностью утверждать, что внешность у него самая заурядная. Он больше характером выделялся. — Зелье-то барон доварить не успел, значит маркизу самому придется. А ингредиенты для него — вот они, только отвезти. Благо, живет рядом.
Второй барон брезгливо скривился — помянутый маркиз был ближайшим соседом и закадычным другом скончавшегося потомка, и с большим энтузиазмом поддерживал все его начинания. А теперь, судя по всему, продолжит их самостоятельно.
Десятник Гис сплюнул на загаженный пол, выражая мнение и о маркизе, и о сержанте разом.
— Так он тебе мараться и стал. Одно дело нашего дурака покойного на дрянь какую подзудить, это он мастер, другое дело самому дразнить королевского мага. Так что пока он себе нового приятеля-колдуна не отыщет, никакие пленники ему не нужны, разве что бабы, а их в этой партии нет. Давай ключи!
Оввер был с характеристикой, данной маркизу десятником, согласен, Роез — нет. Наметился переход словесных баталий в полноценную драку, в которой у Гиса шансов было маловато, и Оввер решил поучаствовать. Особых сил в материальном мире у призрака не было, а вот репутация была. И какая! Создавали ее еще в первые годы его посмертного существования. В основном — впечатлительные горничные и вечно хмельной погребничий (нет, в погреба Оввер не спускался, но это не мешало старику регулярно рассказывать о посещениях потустороннего гостя). В общем, свидетели старались вовсю, с каждым пересказом вспоминая новые подробности, и второй барон не хотел, чтобы плоды их трудов пропали даром. Невидимый, прошел сквозь спорщиков, обдавая могильным холодом (по крайней мере, именно так описывали его случайные жертвы призрачной задумчивости, сам барон правдивость их слов по понятным причинам проверить не мог), спустился в самый низ лестницы и для начала побрякал железным дверным кольцом. Взаимодействие с металлом почему-то давалось ему лучше всего. А вот взять в руки ткань удавалось с большим трудом. Чаще — легонько колыхнуть.
Спорщики обернулись. И Оввер начал проявляться. По частям. А затем медленно пошел наверх, на ходу вынимая меч из ножен. Действие чисто символическое — именно мечом бывший воин по иронии судьбы никакого вреда живым людям причинить и не мог (а если по чести — то и не мечом тоже), но впечатление жест производил хорошее. Не подвел и в этот раз. На посмертном счету второго барона была всего одна жертва, и та случайная — когда учился управлять материальными предметами, неудачно уронил заряженный стражницкий арбалет, но "кухонные историки" знали страшную правду лучше, и уже перевалили счет жертвам призрака за четвертый десяток. Оввер любил по вечерам невидимым пробираться в людскую, и сидя возле камина слушать байки слуг. Иной раз такое расскажут — сам себя пугаться начинаешь.
Стражники выругались, пообещали в следующий раз прийти с экзорцистом, и убрались. Оввер задумчиво посмотрел на дверь, и решил не беспокоить капитана. Мало ли, может он тоже подзаработать хочет. Лучше взять у управляющего запасную связку ключей и выпустить людей самостоятельно.
***
Через несколько дней после спешных похорон, на которых присутствовали только капитаны городской и замковой стражи да ближайшие (географически) бывшие вассалы, волнения улеглись, и жизнь вошла в новое, непривычно мирное русло. Практически все слуги разбежались, замок стоял пустой, тихий и умиротворенный. Ждал нового хозяина. Второй барон ждал вместе с ним. Интересно, кого король пришлет? Дела в баронстве основательно запущены, должен быть кто-нибудь опытный и энергичный. В первую очередь следует навести порядок в городской страже и снизить совершенно непомерные налоги для крестьян, потом...