Страница 124 из 142
Поэтому сейчас он ходил по библиотеке, оглаживал пальцами шершавые корешки книг, поправлял выбившиеся наружу атласные ляссе, и… не видел их. Перед глазами стояли желтые пергаментные страницы, исчерченные поблекшими от времени схемами и покрытые формулами.
Может быть, Изерристе? Нет, слишком сложно.
Мероаю? Опасно для самого колдуна. Жертвовать жизнью ради того, чтобы не допустить соперника в Карди, маркиз был не намерен.
Ритуал, проводимый от имени бастарда должен быть простым, чтобы и мальчишка осилил. Осуждаемым законом по самой суровой статье. Иметь специфические симптомы, которые позволили бы искушенной в магии жертве заранее понять, что она подверглась магической атаке, и позвать на помощь; растянутый во времени эффект, такой, чтобы предупрежденная охранка успела найти место ритуала и спасти «умирающего» Эйомина; и не нести в себе отголосков магии колдуна, проводившего ритуал. Будет неловко, если после проверки развеселившиеся следователи арестуют самого маркиза.
Вирэри? Да, пожалуй, «Забывчивая чума» подойдет. А что человеческое жертвоприношение нужно, это даже лучше. Добыть жертву в трущобах не трудно, зато к статье о создании и распространении магической хвори, способной вызвать эпидемию, добавится обвинение еще и за нее.
Эйомин мысленно отыскал нужную страницу тома, который читал лишь раз в жизни, но заботливо сохранил в памяти, и развалился в кресле возле окна, сбросив наваленные горничными подушечки на пол.
Ингредиенты там нехитрые, все дома есть, надо хорошенько подумать над местом и над жертвой.
Добывать центральный элемент ритуала Эйомин отправился рано утром. Стянутая в прачечной одежда управляющего немилосердно жала в плечах и не защищала от холодного тумана, стелющегося по улицам густой белой пеленой, но выбора не было. Ни один житель нищих районов к дворянину добровольно не подойдет, а волочить жертву силой на глазах у изумленных зевак — очень плохая идея.
Поэтому сейчас Эйомин трясся на козлах небольшой крытой повозки, которую в особняке использовали для хозяйственных нужд, и пытался направить злющего белого мула, почти неразличимого в тумане, в сторону Зеленного рынка Южной ремесленки. Идеальное место: не так далеко от Лордова Городища, толпы людей приходят, уходят и хаотично перемещаются в поисках выгоды, не особо присматриваясь к соседям, если те только не пытаются спереть кошелек, и управляющие там появляются хоть и не слишком часто, но и не так уж редко. Мало ли, что купить понадобилось? Не все можно доверить полуграмотным дурням.
Не торопясь Эйомин подъехал к самой крайней коновязи, не распрягая привязал мула к толстой расписной жерди, вручил два медяка заспанному охраннику, и окунулся в удушающую рыночную круговерть.
Стиснутая по периметру высокими домами, рыночная площадь бурлила, как кипящий котел, и исторгала запахи, бьющие в голову лучше кулачного бойца. Помимо свежей зелени на Зеленном рынке торговали свежими, сушеными, солеными, засахаренными и еще предки ведают какими дарами природы, причем некоторые выглядели так, словно это не дары, а отбросы.
Маркиз поперхнулся очередным вдохом и решил искать по краю.
Взрослых Эйомин отмел сразу — младшему Карди с ними не совладать, да и самому Эйомину возиться несподручно. Малолетки носятся под присмотром родителей. Значит, нужно выбирать золотую середину: свободы у подростков в ремесленке столько же, сколько у взрослых, а вот физических сил и жизненного опыта пока поменьше.
Подходящая жертва — босоногая девчонка лет четырнадцати, круглолицая и белобрысая, — нашлась в цветочных рядах. Топталась с краю, не рискуя соваться в толчею со своей огромной корзиной, заполненной хрупкими белоснежными астранциями. Судя по количеству цветов и несчастному взгляду, торговля шла плохо.
Эйомин решительно протолкался поближе и склонился над товаром, почти уткнувшись в него носом.
— Мелкие они у тебя какие-то. И пахнут слабо.
Девчонка хотела возмутиться на столь явный поклеп, но увидела поднятое от цветов лицо с бело-розовым лепестком, прилипшим поперек носа, и хихикнула в ладошку.
— Хорошо они пахнут, просто вам от рыночных запахов нюх отбило. Это же знаменитые Белые Кадалирские, они без запаха не бывают! Видите, у лепестков форма какая, характерная?
Узкие и нежные, невесомые лепестки складывались в маленькие пушистые звезды, светло-розовые у сердцевины и белоснежные, разве что не светящиеся, на концах.
— Вижу. И пятна на листьях вот здесь тоже вижу, — въедливо сообщил «управляющий», и зарылся в ароматную охапку по локоть. — Мне надо дом к свадьбе украсить так, чтобы все было и-де-аль-но, а ты мне, милочка, такое безобразие предлагаешь.
Девчушка, понявшая, что речь идет не о скромном букетике, а как бы не о всех цветах разом, сверкнула глазами.
— Всего один листик! Его и оборвать… оп, и готово!.. можно. Вот, смотрите, прекрасный цветок и никаких пятен.
Эйомин еще раз переворошил все астранции и скептически взглянул на «вылеченный» цветок, заботливо сунутый под нос.
— Думаешь, у меня сейчас есть время этим заниматься? Впрочем, ладно. Сколько ты хочешь за это вот все?
Цветочница победно распрямилась и задыхаясь от собственной смелости выпалила:
— Семь медных неситов. Полновесных!
Эйомин очень натурально поперхнулся.
— Четверть серебрушки? За это?!
— Ну да. Скажете, что плохие цветы? — Уперла руки в бока девчонка и выпятила подбородок.