Страница 17 из 28
Люнхай знал о существовании аэйсы. Искал их. Жаждал встречи с ними.
Доев бутерброд и допив чай с травами, которые дал ему дядя Ноорбай, Люнхай переоделся в термо-бельё и термо-комбинезон, надел тёплые перчатки и шапку, прикрепил к ботинкам альпинистские кошки-шипы, взял альпеншток. Остальные вещи аккуратно сложил в рюкзак, застегнул его, положил на большие камни и укрыл плёнкой. Проверил, что рюкзак лежит надёжно, его не сдует ветром, не намочит дождём.
Рюкзак Люнхай решил не брать. Он решил идти налегке. Если бы дядя Ноорбай видел это, он бы пришёл в ужас, но Люнхай был один и сам принимал решения. Он рассудил так: если не справится, то рюкзак ему больше не понадобится. А если справится, то как-нибудь доберётся до рюкзака. Зато будет легче передвигаться.
Люнхай ступил на ледник. Когти крепко впивались в лёд, цеплялись и не позволяли скользить. Альпеншток давал дополнительную опору, и Люнхай довольно быстро продвигался вперёд. Он не берёг силы, не осторожничал. Он спешил. И если бы лёд и кошки позволяли, то побежал бы.
Поначалу идти было просто, потом подъём увеличился, пришлось, практически, ползти, цепляясь за лёд. Вскоре подъём закончился и Люнхай выбрался на плато.
Лёд на плато светился лёгкими мелкими блёстками. Их было много. Люнхай остановился. Перед ним простиралось звёздное полотно. Люнхай задумался: ледяное плато напоминало рукав галактики, с фотографии, сделанной старым телескопом, когда тот ещё был на орбите. Он видел фотографии в древнем журнале, посвящённом космосу и другим мирам.
– Потрясающее сходство, – пробормотал Люнхай, – но я не в космосе, я на реликтовом леднике, и мне нужно встретиться с аэйсы и узнать об Осике.
Вслед за этим наваждение исчезло. И теперь перед Люнхаем был только слегка поблескивающий лёд.
Люнхай двинулся дальше. Ледяные искорки померцали-померцали, да и потухли. И вновь его окружало асфальтовое небо и серый лёд.
Через какое-то время Люнхай заметил, что лёд серый не однородно. По реликтовому плато змеилась ледяная река или дорога. Почти белая в середине и всё более тёмная на удалении. Она так и приглашала Люнхая ступить и идти. Так светлее, легче и не надо думать, куда шагать.
Люнхай поддался, было, соблазну, но мысли об Осике заслонили ледовую реку, и он остановился.
– Куда ты приведёшь меня, Река? Если к аэйсы, у которых я узнаю об Осике, то я пойду по тому пути, который ты указываешь мне. Если ты хочешь сбить меня, то оставь свои попытки. Я не поддамся.
И снова лёд был серым, а небо асфальтовым. И снова Люнхай шагал, цепляясь за лёд. Теперь всё чаще и чаще ему встречались ледопады и отдельно стоящие ледяные глыбы в человеческий рост. Ветер обнимал их, и Люнхаю слышалась долгая заунывная песня, полная тоски по жизни. Глыбы прикрывали Люнхая от ветра, и становилось тепло. Больше не было трещин и крутых подъёмов. Не требовалось повышенного внимания. Можно расслабиться…
Ветер пел. Люнхай подустал. Он остановился и прислонился к ледяной глыбе. Сумеречный воздух стал вязким. Дыхание Люнхая – медленным, глубоким, сонным. Серый лёд казался мохнатым от инея. Мохнатым?
Люнхай уже видел такое серое-мохнатое… Не так давно видел…
Он склонился, чтоб рассмотреть поближе и вспомнил – эдельвейс! Вот так же, прикрытый камнями от ветра, он жил. Жил!
Дрёма слетела. Люнхай выпрямился и увидел, как серые тени шарахнулись от него и потерялись, растворились среди ледяных глыб.
Дышать стало легче. Ветер больше не пел, а досадливо завывал. Воздух просветлел, а усталость улетучилась.
Люнхай оторвал ото льда начавшие уже вмерзать ботинки, огляделся и крикнул:
– Эй, аэйсы! Я ищу вас. Я хочу попросить вас помочь мне найти девушку по имени Осика.
Ответом ему было завывание ветра.
Люнхай послушал ветер и не поверил ему. Снова закричал:
– Эй, аэйсы! Где вы? Вы вообще есть?
Ветер стих. Люнхай послушал тишину и снова не поверил ей. И снова закричал:
– Эй, аэйсы! Мне нужна ваша помощь. Что вы хотите взамен? Где Вы?! Ну? Вот он я! Я жду!
Тихое змеиное шипение раздалось со всех сторон, и Люнхай увидел что бестелесные существа приближаются к нему со всех сторон, окружают его.
Сжалось сердце от страха, но эдельвейс жил среди камней. Люнхай собрался с силами и спросил:
– Где Осика? Как мне найти её.
И скорее почувствовал, чем услышал ответ:
– А с чего ты решил, что мы знаем, где она?
– Её нет среди живых, и нет среди мёртвых. Может, она в вашем мире?
– Что есть живое? Что есть мёртвое?..
Люнхай задумался. В школе их не учили этому. Вся школьная программа нацелена на сдачу ЕГТ. А таких вопросов нет в тестах.
Живое… Живое – это живое. А мёртвое – это не живое… Как это объяснить?
Люнхай поначалу хотел что-то придумать, но потом решил быть честным и сказал:
– Я не знаю.
– Мы не знаем, где твоя Осика, – прошипели вокруг.
Потом тени растворились, и Люнхай остался посреди серого льда и беспросветного неба. Он подождал ещё немного и повернул назад.
– И что, Люнхай так никогда и не найдёт Осику?
– Ты хочешь, чтобы Люнхай побыстрее нашёл свою девушку?
– Хочу, чтобы нашёл. Но не очень быстро. А то сказка закончится.
– О чём тогда ты хочешь послушать дальше?
– Что с остальными Осикиными друзьями? С Моникой, например?
– Сейчас расскажу.
– Пусть будет что-нибудь волшебное…