Страница 18 из 131
Чувственным экспрессивным исполнением она напоминала чернокожую «императрицу блюза» Бесси Смит, и Фрэнк поймал себя на мысли, что голос Наташи, манера исполнения больше подошла бы чернокожей певицы, но в городе сохранялся негласный расистский закон — никаких цветных.
Место Наташи занял невысокий худощавый шатен, и фрак и физиономия выглядели одинаково помятыми. После выступления Наташи его встретили неважно. Фрэнк оглядел зал и понял по гулу, что люди не довольны. Певец как-то слишком быстро ушёл, почти сбежал. И Наташа вышла вновь, но уже в другом платье — цвета чернёного серебра, облегающим гибкое тело, как змеиная кожа.
— Мистер Форден, — услышал Фрэнк шёпот.
Обернувшись, он заметил официанта, который сунул ему записку и быстро исчез. Фрэнк разверну и недовольно нахмурился. «На кой черт я ему понадобился!»
— Бобби, что случилось? — Фрэнк ворвался в служебное помещение, на ходу ощупывая кобуру.
— Хэнк, выручай. Очень тебя прошу, — пролепетал Бобби дрожащим голосом. — Я не знаю, что делать.
— Бабки нужны? — деловито поинтересовался Фрэнк. — Сколько?
— Нет, Хэнк. Я сам тебе заплачу. Помоги, пожалуйста, — Бобби был готов расплакаться.
— Да что с тобой, твою мать! Объясни по-человечески!
Ужасно злило то, что Бобби не дал послушать Наташу.
— Понимаешь, Моррисон в стельку пьян, он не может выступать.
— И я тут причём? Слушай, Бобби, я хочу послушать Наташу, — Фрэнк уже начал терять терпение.
— Наташа простужена, она и так уже перепела больше нормы. У неё, понимаешь, связки. Хэнк, я прошу тебя, выступи. Ну, хотя бы пару песен, каких хочешь, — умоляюще пробормотал он.
Фрэнк ошарашено воззрился на него.
— Бобби, ты вообще в своём уме? Я — бизнесмен, да и петь я ни хрена не умею. Это будет ещё хуже, чем с Моррисоном. Твои посетители меня отметелят в лучшем случае, а в худшем — пристрелят.
— Нет, Хэнк, ты классно пел, — казалось, что Бобби уже готов упасть на колени. — Тогда с Наташей. Я слышал. И играешь ты здорово. Ну, выйди, исполни пару номеров. Я понимаю, ты не очень готов, но импровизация даже лучше. Я тебе на саксе подыграю.
Бобби было очень жалко, смотреть на его бледное до восковой желтизны лицо было грустно. Но с другой стороны аккумулятор защитного поля сел за время общения с Ротбардом. Если недовольные исполнением слушатели захотят убить незадачливого певца, тот он отправится на тот свет. Навсегда.
— Ладно, дай мне какой-нибудь костюм что ли, — бросил Фрэнк глухо, заметив с сильным неудовольствием, какой радостью засветились глаза Бобби.
Массивный рояль выглядел слабой защитой, но Фрэнк постарался отгородиться от зала невидимой стеной. Пробежал по клавишам, заметив, что инструмент расстроен. И стал петь «Балладу Мэкки-ножа» из «Трёхгрошовой оперы», стараясь не сбиться и в самый ответственный момент не забыть слова. На втором куплете вдруг почувствовал, что убивать его пока не собираются. Метнув взгляд в зал, он увидел, что слушатели подпевают ему и отбивают ритм ладонями. Это подбодрило Фрэнка, он начал выдавать такие пассажи, что казалось, рояль покраснеет стыда.
Но посетители хлопали так, будто, по крайней мере, он открыл секрет вселенского счастья. Обретя веру в себя, Фрэнк исполнил залихватскую «I’m Go
Когда адски уставший, Фрэнк встал из-за рояля, то ему рукоплескали так, будто он — мировая знаменитость. Он ушёл за кулисы, чтобы отдать костюм Бобби и, поморщился, увидев какой-то щенячий восторг в его глазах.
— Хэнк, ты — просто мастер. Нет, честно!
— Ладно, Бобби, — бросил Фрэнк, стараясь не краснеть. — Я для себя играл.
— Но ты можешь у меня выступать! Вместе с Наташей!
Фрэнк чуть не расхохотался, представив, как утром будет спекулировать на бирже, днём придумывать новые модели автомашин, а по ночам выступать в клубе у Бобби. И тут уже не поможет никакая «волшебная вода». Через пару месяцев он точно отправится на кладбище. Он уже решил отказаться, но вдруг перед глазами вспыхнул образ Наташи — стройное тело, длинные, безупречные ноги, чувственный рот и неожиданно для себя сказал:
— Ладно, Бобби, я подумаю.
Он спустился в зал. И когда официант принёс бутылку виски, Фрэнк опрокинул стаканчик и подумал, что жизнь в этом проклятом месте не так уж плоха. Из служебного помещения выскользнула Наташа. Она переоделась в белую блузку, голубые бриджи и выглядела ужасно милой. Осветила улыбкой и присела за столик.
— Вы замечательно выступили, — сказала она сипло, и Фрэнк понял, что Бобби не врал. — Мне очень понравилось.