Страница 20 из 23
– Ведьм не… в это сложно поверить, – обрывает Гаусельм Сальвер и соглашается с сыном. – В Дистрасе немало шарлатанов. В Калрисе их еще больше. Вся столица наводнена ими.
– Она скрывалась в Приючье, – усмехается Реймун. – Не ела, не пила и не спала. Ей чужды человеческие нужды. Ей нужно только писать на своем ведьмовском языке.
– Ей не нужны деньги? – голос лорда полон удивления. – Невозможно. Они все хотят денег. Если она на самом деле владеет магическим даром, то может обдирать людей до нитки!
– Понятия не имею, о чем она думает. Но Надаль прав, – еще одна усмешка. – Вертеть женщиной просто. Нужно только захотеть и немножко подыграть. Не сложнее детской забавы.
Слушая неприятный разговор, я осознаю одно: планы на мою персону сформулированы и обдуманы еще в Приючье. Попытка подчинения, каюсь, превосходная, но он не учитывает одну маленькую пакость.
Он совсем ребенок и не в состоянии соблазнить нормальную взрослую девушку без извращенных наклонностей в сторону педофилии и анорексии. Какая же он маленькая дрянь! Мало десятидневного похода по ту сторону. Следовало оставить его там навсегда!
Накатывает такое мощное раздражение, чуть ли не заставляющее взбеситься. Но волна спадает, а жажда проучить, которая владеет мной еще с Приючья, вновь вспыхивает с неистовой силой.
Хочет ведьму? Он ее получит!
Это неправильно. Что конкретно неправильно: поступок Реймуна, моя жажда мести или то, что я собираюсь сейчас сделать, – не разбираюсь.
Факт только в том, что это поспешно принятое решение я отменять не собираюсь и целенаправленно поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Так медленно и тягуче, смакуя каждую секунду до совершения пакости. Эта маленькая дрянь больше никогда не посмеет и подумать, чтобы так нагло воспользоваться мною.
Почтеннейшему лорду Пешу тоже достанется, как только я доберусь до него. Взялся учить разгильдяя, как соблазнять взрослых девушек? Малец не дорос еще!
Комнату «малыша» я нахожу не сразу, но иду напролом. Маюрано все еще спит, ее мать – тоже. Неизвестная темненькая женщина встречена в одной из комнат, после которой я иду в покои глупого и беспечного Сальвера!
Белый пояс тулузы лежит на самом видном месте, на столе, и дьявольски манит к себе. Я сатанею. Так меня не бесили даже врачи, уничтожившие последние крохи частной жизни, окончательно превратив мою избушку в проходной двор.
Этот дрянной лорд, не доросший до совершеннолетия, вовсе лишает меня единственного места жительства! Это будет пока еще не месть. Всего лишь малюсенькая пакость, но настолько «в яблочко», что он ее еще не скоро забудет.
В бешенстве произнесено на родном языке несколько слов, и середина белого пояса надувается, как шарик, и квакает. Страшно ядовитая жаба-ага резко подпрыгивает и падает на пол, таща за собой пояс, из которого не может выбраться.
Горячо любимый квакающий клинок Сальвера также смертоносен и неуловим, как и прежде. Изменилось только одно – добавился враг в лице хозяина.
Но и этого мне все равно мало. Пусть жаб будет много! Пусть они, коричневые, сотнями будут прыгать по всему поместью, и квакать, квакать, квакать!
Успокаиваясь, я, конечно, «призываю» пару десятков жаб коричневой расцветки, но не ядовитых. Все-таки в этом поместье много неповинных, и им страдать от яда нечего.
***
Из забытья выводит женский крик.
Жабы дружно прыгают по комнате, кидаются в уже разбитое окно и в вырванную с петель дверь, лежащую на полу. Кажется, я… перебарщиваю. Кваканье начинает сводить с ума, и я осторожно протискиваюсь в коридор и, чуть не сбиваю по дороге ошалевшего, но практически не подавшего вида Реймуна.
Запереть дверь я одновременно и хочу, и боюсь. Разве тучу жаб остановит дверь? История проверенная – у Реймуна в комнате дверь вынесли, ведь открывается она вовнутрь, а не наружу.
К первому крику присоединяется второй, который опознать проще. Теперь кричит Маюрано, младшая сестра Реймуна и Кентина. Если до меня доберется юный тормаш – парой любезных слов дело не обойдется.
Как знала! Нетерпеливый стук кулака в дверь и сопроводительное кваканье. А еще что-то очень громко разбивается. Я даже скажу, что назревает военный конфликт, но младшему из сыновей лорда Гаусельма Сальвера воевать банально нечем. Его тормаш радостно скачет по поместью в поисках чего-нибудь съестного и в попытках выбраться из совсем еще недавно чисто-белого пояса тулузы.
Несмотря на совершенно бредовую, но аховую ситуацию меня прорывает на смех, который приходится сдерживать с большим трудом. «Владыка жабьего царства», хочется пошутить мне, припоминая, что здесь и сейчас – это территория некоторого царства.