Я тебе не верю

– Что ты делаешь? – ситуация начала походить на фарс. – Почему он не должен меня отпускать, я не понимаю! Мама, ты хоть мне скажи?

Повернулась к маме и застыла, та вдруг осела на диван и застыла с пустым выражением лица.

– Мама? Что с тобой? – бросилась к ней, упала на колени, пытаясь растормошить за плечо.

– Ну вот, что ты наделала?! – упрекнул, все еще роясь в телефоне отец.

– Я наделала?! Да я просто хочу знать, что здесь происходит! Откуда деньги на ремонт, причем тут Кай и почему мама совсем невменяемая?! – в свою очередь накричала на отца и тут же получила по лицу с такой силой, что упала лицом на паркет.

– Даша! Ты хоть представляешь, как ты рискуешь, появляясь здесь?! Нам вообще повезло, что этот Кай согласился взять твоего брата в стаю. Иначе они бы его забрали и тебя вместе с ним! Думаешь, нам очень хочется видеть твоё тело в следующем криминальном репортаже? Ты хоть представляешь, с кем связалась?! Так необдуманно приехала сюда, даже наверняка никому об этом не сказав! Ты хоть представляешь, во что это может вылиться в этот раз? Прошлого раза тебе было мало?! – он так кричал на меня, что я вдруг почувствовала себя снова маленькой, как будто вернулась в те времена, когда папа возвращался с работы пьяным и скандалил с мамой.

– Я… я не хотела. Я просто… домой приехала, – давясь слезами, испуганно еле говорю.

Господи, как давно не случалось этих его вспышек гнева, я уже совсем отвыкла от них. И я, правда, не понимаю, что такого страшного в том, что я приехала домой? Чего мне было мало? Да мой отец покруче Кая в необъяснимой агрессии! Раньше я хоть знала, почему он злился: от невымытой посуды, маминых колких замечаний или бардака в комнате. Раньше, когда он так злился, был очень пьян, сейчас же он трезв и это пугает намного сильнее остального. Щека горит огнем, я сжимаюсь на полу перед мамой, а та даже не пытается меня защитить. Мама всегда меня защищала, но не сейчас, когда под сильными лекарствами.

– Домой она приехала! Спасибо, уже приезжала! – взбесился он и сделал резкое движение, будто бы снова ударит. Испуганно вскрикнула и инстинктивно прижала голову к коленям. Надо же, я все еще помню это чувство. Чувство ужаса и жалкое желание плюнуть на все и обежать. Не помню, когда в последний раз все было так плохо? Когда папа возвращается из командировки, он всегда злится, потому что пьян. Это всегда длится один день, и обычно все не так плохо. К каждой черной пятнице я вылизываю дом, готовлю сносный ужин, и он обычно не находит причину, чтобы злиться. Но, правда, мама всегда умудряется, или просто назло ему начинает скандалить, говоря, что он ей всю жизнь поломал и всякое такое. Самое страшное, что случалось у нас – это рассеченная бровь у мамы и синяки у нее и у меня. Ваня, как всегда, никогда не вмешивался, ему, наверное, не было до этого дела.

Вот как? Как я должна дать отпор Каю, если я своему отцу его боюсь дать? Самое странное, что они чем-то похожи. Предпочитают не рассказывать мне всю правду, когда сильно злятся, начинают распускать руки, доказывая свою правоту таким ужасным способом. И в каждом случае я уверена, что они убить меня не смогут, но вот покалечить запросто, вот и боюсь их до ужаса.

Удара не последовало, отец выругался, приказал мне не двигаться и вышел за входную дверь.

Что с ним происходит? Он перестал себя так вести, когда в нашем доме появилась Эмма, при ней он, можно сказать, «стеснялся» вести себя как домашний тиран. Кстати, а эта гадина где? Неужели уехала к себе?

– Мам, а где Эмма? – спросила, не думая, что она ответит. Но вдруг мама посмотрела на меня почти осмысленным взглядом и заплакала, не отрывая от меня испуганных глаз.

– Мама?

– Как ты на Риту похожа, – сказала она вдруг, протягивая ко мне руку и вдруг резко ударяя по лицу. – Из-за тебя также умирают люди.

– Мама? – испуганно выдохнула.

Мама меня била только раз в моей жизни, когда я в детстве ушла за другими девчонками в другой двор. Маме тогда показалось что я в какую-то машину села, так что она пошла меня искать. Когда же нашла, схватила березовый прут и избила им как батогом, так что я еще несколько дней не могла лежать на спине и сидеть. Больше никогда вспышек гнева за моей мамой я не наблюдала, особенно касательно Вани, с него всегда чуть ли не пылинки сдували.

Кто такая Рита? Я вообще о ней впервые слышу! У мамы никогда не было подруг, да еще и с таким именем. Что значит: из-за меня люди умирают? Я же никого не трогала и пальцем! Ну, если не считать Кристины, но и та жива! Я ей даже любовь всей своей жизни отдала, дура набитая! Так чего же они от меня хотят? Да чего же осуждают? Почему даже мои родители не на моей стороне? Почему не защищают меня больше?

Может стоит принять, что я уже выросла и не могу на них полагаться? Но при этом я быстро встаю и принимаю единственное кажущееся правильным решение – бежать. Пускай глупо, пускай по-детски, пускай без плана и куда глаза глядят, но бежать.

Хватаю сумку, еле впихиваюсь в угги и зажимаю под мышкой пальто. Дергаю дверную ручку, делаю несколько шагов к свободе, но сильная мужская рука хватает за волосы.

– Ты куда собралась?! – кричит отец, не отпуская. Да чего ему надо?