Страница 130 из 130
Его большой черный нос обнюхал меня, а потом большой язык прошелся по лицу, стирая грязь и кровь. Почти не чувствовала этого прикосновения. Почему-то тихо радовалась, что возможно в последние мгновения своей жизни буду с ним, особенно радовало, что он в этой форме не может разговаривать. Хотя я бы все равно не услышала бы. Стоило мне об этом подумать, и слух вернулся ко мне. Так резко, что я даже зажмурилась.
Где-то совсем близко слышался шум ломающихся деревьев и истошный рык и рев. Казалось, сама земля дрожала от этого звука, не мудрено, что маньяк испугался. Послышался рев автомобильного мотора, он пытался уехать. Волк дернулся, я испугалась, что он уйдет, и попыталась сказать, чтобы не уходил, но в этот момент он поднял голову и истошно завыл. Послышался страшный шум, как будто кто-то сносил дерево за деревом на своем пути. Он здесь был не один, все остальные тоже были здесь. Белый волк сорвался с места, я заметила вдали еще несколько фигур, а потом ко мне подбежал кто-то другой. Небольшой черный волк упал передо мной на передние лапы и почти сразу превратился в Юру.
– Даша, только не двигайся, – он открыл банку с известной мне мазью и попытался нанести ее выше виска. В этот момент послышался жуткий металлический скрежет, и звук удара. Они напали на машину? Там же Кристина!
– Она в багажнике, – испуганно прохрипела, но ему этого хватило. Он сорвался с места, в прыжке превращаясь в волка, и помчался в ту сторону, оставляя меня одну. Говерла знает, что она умерла? Не думаю, что Кай рассказал ему, я бы не рассказала, просто не смогла.
Мне бы взять и отлежаться, пока все не закончится, но я кое-как встаю и даже делаю несколько шагов до ближайшего дерева. Мне хорошо видно, что там происходит.
Теперь я понимаю, почему мама сказала, что из-за меня гибнут люди. Он убил ее, убил Эмму, когда приехал забрать меня обратно. Думаю, он сделал это, потому что я от ее рук пострадала, но не знаю точно. Я еще удивлялась, с чем он приказал господину Дмитрову и Кириллу разобраться? Как оказалось, с убийством Эммы. Вот откуда ремонт, новая мебель и машина, родителей банально купили, чтобы они молчали.
Четыре волка кружили вокруг своей жертвы, страшно рыча. Машина была разбита о толстый ствол дерева, но Кристины там не было. Ее тело лежало на руках у Говерлы чуть в стороне. Он прижимал ее к себе, что-то шепча и плакал. Теперь-то ясно, кого он любил на самом деле. Чем она его зацепила за столько короткое время? Я почувствовала безразличие. Все, что чувствовала к нему сейчас – это вина, потому что, возможно, стала причиной смерти той, которую он любил. Той, которую я любила, моей любимой двоюродной сестренки.
Мне кажется, они игрались с ним, с его страхом. Лев Викторович кричал, размахивая перед ними охотничьим ружьем. Попытался выстрелить, но оружие выбили из его рук, вместе с ним оторвав часть руки. Они ходили вокруг него кругами, нанося раз за разом новый и новый удар, отрывая под его истошные вопли какую-то небольшую часть тела. Все по очереди, организованно продлевая пытку, перед тем как в конечном итоге убьют его, разодрав на кусочки. Интересно, так они мстят за смерть Кристины или же и за Нину тоже? А меня они также будут убивать, зная, что это я лишила ее возможного шанса на выживание? Не будут, уверена, скажут, что я просто испугалась, оправдают меня. Я себя также оправдаю, надумаю себе чего-то и буду жить дальше. Так, словно ничего не было, так, как будто ничего не случилось.
Смотрю, как большой волк отрывает руку маньяку, это Ваня. Он бьет сильнее всех, наверное, это он разнес половину деревьев здесь. Лев Викторович кричит, просит помощи и даже утверждает, что готов сдаться полиции, только бы не убивали. Я не чувствую ничего от его боли, от его криков. Моя боль меня волнует больше, все тело будто бы горит и болезненно ноет. Криков становятся больше, он скоро умрет, мне здесь делать нечего.
Поворачиваюсь и сначала ухожу, а потом бегу оттуда. Меня преследует самый страшный в мире монстр и это не тот маньяк, это то, во что превратилась я. Дыхание сбивается и в момент резкого спуска, оступаюсь и падаю на землю, катясь в низ. Каждая кочка отдает ужасной болью. Мой импровизированный бандаж развязывается, и рука сильнее болит при каждом движении. Докатившись до конца, я вдруг упала в ледяную воду. Это горная река с очень быстрым течением. Тело тут же обдало болью, я невольно судорожно вдохнула, проваливаясь под воду и начала захлебываться. Меня тащило по течению, я пыталась вынырнуть или плыть, но совершенно не могла этого сделать. Когда голова встретилась с камнем на дне, все потемнело и исчезло.
Конец