Я тебе не верю

Подняла глаза и встретилась с его взглядом синих глаз. Он улыбнулся, но глаза холодны. Улыбается не как он, как Юрка и это бесит. Судорожно вздохнула, откладывая вилку на стол.

– Как спалось? – спросил он без подтекста, без издевательства, а буднично и по-доброму.

Не хотелось ему отвечать, не хочу снова доводить, не хочу снова скандалить. Закрыла глаза руками и тяжело вздохнула.

– Не делай так, – попросила его тихо.

Тишина, он долго не отвечал. Судорожно дышала, мне это безумно не нравилось.

– Почему? – услышала наконец-то его спокойный вопрос.

Спокойствие – это так на него не похоже. Кай – это взрыв эмоций, он говорит и делает что хочет. Не обманывает, просто не говорит правды. Прямолинейный, злой, несдержанный и сильный – это он, тот, кого я знаю. Нежный, ласковый и добродушный, эти улыбки, касания и помощь – это не он, я его таким раньше не видела. Может все дело в том, что он такой злой лишь со мной. Только со мной ему не нужно сдерживаться и быть хорошим? Если бы не сегодня, не смогла бы в это поверить, что он может быть другим.

– Потому что ты не Юра, – ответила ему и убрала руки от лица. – Никогда не будешь им.

В его руке вилка, он согнул ее в кулаке так, что металл мнется. Глаза закрыты, грудь не двигается, как будто он не дышит. Он опять взбесился! Вздохнула, до чего же с ним тяжело. Закусив губы, нерешительно протянула ладонь к его лицу. Почти касаюсь щеки пальцами, но он открыл глаза, и я испуганно убрала руку под стол.

Улыбнулся снисходительно.

– С чего ты решила, что я хочу быть похожим на него? – в голосе язвительные нотки, положил искорёженную вилку на стол.

– А что ты тогда делаешь? – поднялась из-за стола и убрала свою тарелку и вилку в мойку.

– Экспериментирую, – сказал он с насмешкой.

– Значит это просто твоя глупая шутка? – включила кран и начала не спеша мыть тарелку.

– И что же значит, твоя фраза, что я никогда не буду им? – он поменял тему, однако мог бы легко соврать. Кай не врет, просто уходит от ответа и молчит. Не говорит правды в лоб, потому и его действия вызывают такие смешанные чувства. Я его не понимаю, но может, когда-нибудь захочу понять? Когда мы избавимся от связывания, или же поддадимся ему. Странно, но эта мысль вызвала у меня облегчение.

Если подумать, с Говерлой меня не связывало ничего, кроме моей влюбленности. Наоборот, теперь с Кристиной его связывает куда больше, да еще он ей нравится. Ревность показалась на горизонте, но я задавила ее в зародыше. Это же моя сестра, она не виновата в том, что случилось. Виноват тот, кто это придумал, вот только с мертвых спросу нет. Возможно, я бы была счастлива, сложись все так, как должно было. Но с другой стороны, Юра не был бы счастлив. Ведь он не любит меня сейчас, а значит и никогда бы не любил. Так зачем думать о том, что было бы, если имеем то, что имеем?

Я не такой человек, чтобы бороться за то, что никогда мне не принадлежало и принадлежать не будет. К тому же, как бы несерьезно не относилась Кристина к парням, я знала, когда она не просто кокетничала. Он ей нравился хотя бы тем, что они действительно связаны.

Вздохнула. Но все равно, почему все так?! Тарелка выскользнула из моих рук, но не разбилась в умывальнике, Кай успел ее поймать.

– И что же она значит? – спросил он снова, стоя справа от меня и медленно ставя тарелку на место.

– То и значит. Вы совсем разные, – ответила ему устало, в глазах стояли слезы, но я не хотела давать ему повод для насмешки.

– Так чего же тебе не понравилось, что я был … мил с тобой, если, когда это делал Юра, тебе всё нравилось? – при слове «мил» он коснулся моей руки, и я в испуге убрала ее.

Он разозлился и начал наступать, а я в свою очередь отходить.

– Почему ты дрожишь в моих объятиях от ужаса, а в его от желания? А? Что есть у этого низкорослого, а у меня нет? – в его словах не было и намека на то, что он не знал ответ. Он просто издевался, снова злился, сам себя приводил в ярость.

– Я не могу сказать, что у него есть, а чего нет у тебя – это тебя не касается. Могу сказать лишь то, что есть у тебя, а нет у него, – ответила ему, стараясь не смотреть в глаза. Отступила к столу, дальше отступать некуда, разве что броситься бежать в комнату, но это бесполезно, поймает.

– Почему же не касается? – он стоял в шаге от меня, уперев руки в бока. Смотрел сверху вниз и во взгляде одна злость.

– Так ты не хочешь услышать, чего нет у Юры? – сделала как он, уходя от ответа.

– Хочу, – ответил он мне снисходительно, вот только взгляд все еще злой.

– Ты сильный, у тебя слишком много власти. Она явно тебя по башке не раз ударила, потому ты говоришь то, что думаешь, и чужое мнение, чужие чувства тебе по боку, – снисходительно улыбаюсь, мне нравилось его злить, кажется, я впервые это заметила. Кровь бурлила в венах, это так не нормально, желать, чтобы он разозлился сильнее, чтобы ему было адски больно. Может я мазохистка, ведь знала, что последует дальше в ответ на мои слова? Знала, но все равно сказала и сделала шаг навстречу, снисходительно улыбаясь. – Твоё единственное и главное достоинство – ты не врешь, ты уходишь от ответа. А недостатков… недостатков так много, что все не перечислить! Но ты их и так, наверное, знаешь, да, альфа-козел?