Страница 67 из 73
- Есть что-то достойное вашего внимания? - спросила Оля.
- Да, чувствуется, у Ирины развит музыкальный вкус...
- Папа - профессор консерватории.
- Я по набору дисков понял и по концертному роялю в гостиной.
- А вы, я слышала, по дипломатической линии?
- Да, - вздохнул Вадим, - вот предстоит скорое расставание с Родиной.
- И куда?
- В Швецию... У меня шведский - рабочий язык. Да и специализация Скандинавский регион.
Вадим был слегка полноват. Даже не слегка, а имел все пятнадцать кило лишнего сальца. Но к его надутой важной физиономии это даже шло.
В конце концов, он был не толще Пашки.
- А они там по-английски ведь говорят? - совсем закосив под дурочку, спросила Оля.
- Говорят... а что?
- Так, ничего, просто я по-английски говорю, в английской школе училась...
- Ну тогда ты в Европах не пропадешь...
На "ты" они перешли легко, как если бы познакомились на даче у бабушки лет пятнадцать назад и вместе играли в песочнице. А еще через полчаса они уже целовались, укрывшись от танцующих в Иркиной спальне.
Вадим дежурно полез под кофточку. А Оля дежурно удержала контроль на зыбком рубеже между легким и тяжелым петтингом.
- Поедем ко мне, - влажно шептал Вадим.
- Я не хочу так быстро, - задумчиво отвечала Оля, отводя его липкие руки.
Она хорошо знала правила игры.
А потом была свадьба. Да такая свадьба, что ей казалось, будто пол-Москвы гуляет и крутится-вертится вместе с нею.
Были пять или десять "мерседесов", которые по осевой линии на скорости больше ста километров несли ее с Вадимом и всех близких родственников и друзей по Кутузовскому, по проспекту Мира, по Новому Арбату... Был банкет в "Праге". Да такой банкет, что голова кругом! Поздравить их с Вадимом, а точнее - поздравить Вадимова папу приехали даже из аппарата администрации президента. Был и замминистра иностранных дел, были еще какие-то важные-переважные люди... Олечка только все улыбалась, принимала букеты и протягивала руку для поцелуев, как научил ее Вадим.
Пашка был на банкете. Нервно постукивал толстыми пальцами, глядя на счастливую пару. А Ольга, похоже, в самом деле была счастлива. Вероятно, уже видела себя в мечтах на приеме у шведского короля со своим дорогим дипломатом. А сейчас отрабатывала манеры. Репетировала. Вся ее жизнь до сих пор была репетицией. И Митроха с Пашкой тоже - не больше, чем репетиция.
Вон - теперь и не смотрит в его сторону!
И зачем она его пригласила на эту проклятую свадьбу?! Покуражиться, наверное, хотела. А он зачем приглашение принял?
Пашка сидел в дальнем конце стола, среди незнакомых людей, пил и злился. На нее и на себя. Злился не в одиночку, рядом сидела какая-то старая подружка жениха. Та все время что-то бормотала себе под нос. Пашка прислушался. Оказалось, что бормотала она исключительно разные гадости в адрес невесты. Пашка покосился на нее изумленно. Просто не верилось, что это милое создание способно так злобно и развязно ругаться! Пашка от этого еще больше загрустил. Он попытался отсесть, благо места еще были. Но Вадимова экс-подружка снова почему-то оказалась рядом и продолжала шепотом оскорблять Ольгу.
Она, как выяснилось, была в том же положении, что и Пашка. Крутила шуры-муры с Вадимом, а насчет брака не торопилась, пока не стало слишком поздно.
На этот раз Пашка не стал пытаться пересесть, а просто принялся напиваться, отведав из спиртного все, что находилось в пределах досягаемости. А напившись до нужной кондиции, решил подобраться поближе к жениху, чтобы стукнуть хотя бы разок по его широкой дипломатической физиономии. Подобраться не получилось - не дали. Схватили Пашку кунаки жениха и выволокли без лишнего шума на улицу. А Олька даже не заметила ничего или, вернее - сделала вид, что не заметила. Продолжала приторно улыбаться гостям и тянуть ручку для лобзаний. А кунаки Пашку цивилизованно вывели во двор и отпустили восвояси, несмотря на то что он успел им всем нахамить и пригрозить скорой расправой.
А потом Пашка опять пил. Методично, день за днем. Теперь уже на своей квартире. Теткину он кое-как сумел привести в порядок, заплатив из карманных одной знакомой девице. Та и помогла прибраться.
Мать чаще всего где-то пропадала - то дела решала, с ее парикмахерским бизнесом связанные, то с бандюком ненаглядным развлекалась. Появлялась эпизодически, порицала сына за нездоровый образ жизни, но что она могла сделать?! Запретить ему пить?! Слава богу - ему уже не пятнадцать лет. Здоровый лоб!
Все, что она смогла придумать, это очистить бар от алкоголя. Но его наличных хватило на то, чтобы заполнить его заново. А потом еще раз. И еще. В один из походов в магазин Пашка поймал по дороге Муху и привел к себе. Муха не возражал - после фиаско с Евой он ходил как в воду опущенный. Ему тоже хотелось напиться, но не было денег.
Пашка предоставил ему такую возможность. История с Евой показалась ему забавной, но вслух он выразил сочувствие.
- Ты, блин, как Лев Толстой после свадьбы со своей Софьей!
- А что Лев Толстой?!
- Он два года за ней ухаживал, а после свадьбы наутро записал в своем дневнике только два слова - "Не то"!
Неизвестный ему доселе факт из жизни великого классика несколько приободрил Муху. Приятно знать, что не ты один бывал обманут в лучших ожиданиях. Лев Толстой - это тебе не хухры-мухры. Раз такой человек на этой теме пролетел, то и Мухе вроде жаловаться не пристало!
У Пашки целый шкаф оказался набит видеокассетами. Все там было намешано в кучу - боевики с порнухой, ужасы с комедиями. Муха выудил из шкафа фильм "Амели", о котором читал немало хорошего в киножурналах.
- Доброе кино! - кивнул захмелевший Пашка. - "Оскара" отхватило и своеобразное, а это для французов нынче редкость - они теперь под Штаты гонят фильмы. Только под финал слегка выдыхается!
Выдохшегося финала Муха не заметил, он вообще вскоре перестал следить за сюжетными коллизиями и хитрыми режиссерскими придумками, сосредоточившись на главной героине в исполнении Одри Тоту. Темноглазая брюнетка с короткой стрижкой казалась беззащитной, но была весьма предприимчивой, когда нужно было помочь ближнему.