Страница 12 из 139
III
По периметру треугольного скверика на Манежной площади и у въезда на Зимний стадион бампер к бамперу стояли солидные, ухоженные машины, и Тане с трудом удалось втиснуться между двумя черными "Волгами".
Хотя о сегодняшнем показе "Крестного отца" ни в газетах, ни по радио, ни по телевидению не сообщали ни слова, жаждущих лишнего билетика набралось изрядно. Впрочем, многие уже уходили, потеряв надежду. Сегодня впускали по особо отпечатанным приглашениям, и случайной публики среди приглашенных не было. Неслучайные же своей неслучайностью не поступались.
Миновав усиленный контроль, Таня и Павел оказались в фойе, где на всеобщее обозрение была выставлена красиво нарисованная программа сегодняшнего мероприятия:
НОВИНКИ МИРОВОГО КИНЕМАТОГРАФА. ФРЕНСИС ФОРД КОППОЛА (США). "КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ". ПО РОМАНУ МАРИО ПУЗО (тут Таня не удержалась и хихикнула, подтолкнув Павла локтем).
1. ЛЕКЦИЯ "ГОЛЛИВУД СЕГОДНЯ" (ЛЕКТОР - ТОВ. ПОГАНЬКОВ В. Н.).
2. ПРОСМОТР КИНОФИЛЬМА "КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ".
- Отдел культуры обкома, - сказал Павел, указывая на фамилию "Поганьков". - Специалист по разоблачению "их нравов". Минут на сорок. Послушаем?
- Уж лучше в буфет, - сокрушенно вздохнув, сказала Таня.
Столики были забиты, а к стойке тянулась средних размеров очередь из хорошо одетых людей. Таня и Павел али в хвост. Тут же из-за дальнего столика поднялся представительный мужчина и, улыбаясь, стал оживленно махать рукой, явно Тане. Это заметил Павел. Таня же смотрела в другую сторону. Павел тронул ее за руку.
- Посмотри. По-моему, тебя.
Таня обернулась. Мужчина, лавируя между посетителями и не снимая с лица улыбки, приближался к ним. Таня ответила ему не менее лучезарной улыбкой.
- О, милая Танечка! - с чуть заметным акцентом произнес, подойдя к ним, мужчина и склонился, целуя ее руку.
- Антон Ольгердович Дубкевич, из министерства культуры Латвии, - быстро сказала Таня Павлу. На лице мужчины возникло секундное замешательство, которое, кажется, заметила только Таня. - А это Павел Дмитриевич Чернов, мой муж.
- Очень приятно, - выпрямившись, сказал Дубкевич и крепко пожал Павлу руку.
Внешне Дубкевич был чрезвычайно привлекателен: короткие светлые волосы на косой пробор, аккуратная щеточка усиков, прямой короткий нос, крепкие скулы, неизменная приветливая улыбка. Он необычайно напоминал актера на амплуа заграничных дипломатов, высокопоставленных цэрэушников, культурных, подтянутых акул империализма и прочих миллионеров.
- Тоже предпочли не слушать товарища Поганькова? Давайте не слушать вместе, - предложил Дубкевич.
- Ой, Павлик, - раскрыв сумочку, спохватилась вдруг Таня. - Я, кажется, сигареты в бардачке забыла. Будь другом, сгоняй, а? Вот тебе ключи, а вот пригласительный, чтобы назад пустили. А мы пока возьмем тут чего-нибудь.
- Не вижу проблемы, - сказал Дубкевич, отработанным жестом извлекая из кармана замшевой куртки пачку с изображением дромадера.
- "Кэмел" для меня крепковат. Предпочитаю "Мальборо".
Когда Павел вернулся с сигаретами, на столике, за которым его ждали Таня и Дубкевич, стояли бутылка шампанского, стакан сока для Тани и две вазочки - одна с виноградом и грушами, другая с пирожными.
- За приятное знакомство, - провозгласил Дубкевич, разлив по бокалам вино. - Таня успела кое-что рассказать про вас. Счастлив, что судьба свела меня с таким выдающимся человеком.
- Да какое там выдающимся, - смутился Павел. - работаем. Может быть, что-то и получится.
- Сфера вашей деятельности от меня далека, но человека незаурядного я узнаю с первого взгляда, - возразил Дубкевич.
- Вы психолог? - поинтересовался Павел.
- И это немножко тоже. В нашем деле без этого нельзя.
- Простите, в каком деле?
- Я... э-э-э... Страна у нас большая, культура разнообразная. Надо, так сказать, согласовывать, наводить мосты, способствовать взаимопониманию между народами...
- Ну, а в мировом масштабе как? - лукаво спросила Таня. - Можете?
- Могу, если начальство разрешит, - ответил Дубкевич, улыбкой давая понять, что не оставил без внимания Танину шпильку в свой адрес. - В отличие от вашего национального героя Василия Ивановича в наклейках не запутаюсь. Этому научен.
Из фойе донесся гул, покашливание, шорох шагов.
- Сяо-ляо, - сказала Таня. - В переводе с китайского "кончил трепаться". Допивайте и пошли в зал. Желаю видеть моего Марлона,
- Есть такое предложение, - сказал Дубкевич. - Давайте после сеанса посидим в "Европе", я там остановился, поужинаем...
- А что... - начал Павел, но Таня покачала головой.
- Как-нибудь в другой раз. Извините, Антон Ольгердович, завтра переезжаем на новую квартиру.
- Жаль, - растянув губы, сказал Дубкевич. - Я завтра уезжаю. Впрочем, поздравляю и надеюсь на скорую встречу. Кстати, вот моя карточка.
- Спасибо, - сказала Таня. - Может быть. Они пошли в зал.
На другой день, рано утром, Павел собрал книги, записи, одежку. Подумав, добавил старую, но дорогую гитару ручной работы, подаренную ему отцом еще в десятом классе. Все это он подбросил по пути на работу на свою новую квартиру для этой цели Дмитрий Дормидонтович выделил свою служебную машину. Павел не возражал - некогда было. Он наспех покидал вещи в прихожей и помчался в институт. Время было горячее, и его почти недельное отсутствие проблем не убавило.
Все, что касалось Павловых чудо-камешков, подтверждало и даже превосходило его самые оптимистические ожидания. Но уже вплотную приближалось время всерьез задуматься о том, ради чего, собственно, и был создан его отдел: о практическом применении волшебных свойств голубых минералов. Павел нередко ловил себя на том, что стремится растянуть подготовительный период, отодвинуть начало работ. Он понимал, что тогда уже объективно потеряет право лидерства, что первые роли в проектах должны будут занять другие - конструкторы, электронщики, а ему останется лишь то, что полагается по должности начальника: контроль, координация. И самое неприятное - что нередко придется контролировать и координировать то, в чем он ни черта не смыслит, а следовательно, ставить результат в зависимость от обстоятельств, на которые он лично повлиять не сможет, хотя будет требовать этого от себя, как от него будут требовать другие.