Страница 8 из 88
В квартире друга профессора Альке открылся чувственный мир. Трагедия юности зарубцевалась, близость прошла без внутреннего сопротивления и обычного ожидания конца.
Споры о вечном
Митридатокерт 5 год до нашей эры
Закатное солнце выплеснуло по отрогам Копетдага ультрамарин. На краю плоскогорья готовили костёр. Все уже знали, что это последний урок отчаянной ватаги.
Вотан привычно занял центральное место рядом с преподавателем. Новенькие жались в сторонке, у них еще не выделился лидер.
Айрик спешила: в темноте пропадёт эффект. Она выскочила перед учителем Валахом, невинно хлопая глазками, и молодой жрец улыбнулся. Девочка дёрнула шнурок кожаного мешка, куда затолкали выдоенную до изнеможения змею, и скользкая лента поползла по шёлковым бриджам, пока не шлепнулась о землю.
За спиной Заратуш поджигал костёр. Получилось даже эффектнее, чем она ожидала. Эфу испугал огонь, та свернула кольца и зашипела прямо на обидчика. Все замерли, белый крест на головке не оставлял сомнений.
Сырая палка треснула, выбросив сноп искр. Змея впилась в ногу Вотана, и молниеносно скрылась в куче сухих веток.
Он поражённо смотрел на две крошечные дырочки выше ступни. Учитель схватил кинжал, собираясь высосать яд. Айрик переполоха было мало.
– В змее нет яда, – громко сказала она.
– Это эфа[1], дорог каждый миг, – убеждал Валах.
– Моя змея без яда, – стояла на своем девочка.
Учитель решил спасать не разбираясь. Из сумерек вынырнула Такира в боевом снаряжении.
– Я лично забрала яд. – Процедила она.
От негодования учитель-жрец сверкал глазами.
Голова амазонки гордо вскинулась, тело заняло боевую стойку:
– Пусть благодарит богов, что остался жив! Всех, кто заденет наследницу Верховной жрицы амазонок, ожидает смерть!
До Вотана дошёл смысл розыгрыша, он раскатисто захохотал.
– Отомстила зараза!
Айрик распирало от исполнения планов. Она не понимала насколько подвела Валаха. Молодой жрец был ближе и понятнее ученикам. Сторонник новых течений допускал вольности в обращении.
Старый уклад трещал по швам. Сословия ремесленников, наёмных солдат, ростовщиков не вписывались в догму. Секты и пророки кочевали по странам и весям. В умах царили разброд и шатания. Мир искал мессию.
Но это не отменяло дисциплину в храме. Новенькие смотрели на всё в шоке.
– Бездумный поступок несёт наказание. – Валаху требовалось восстановить авторитет в глазах прибывших.
Айрик словно хлестнули бичом. «Лучше не трогайте!» – повеяло от неё, разве что не шипела змеёй. Такира потянулась к кинжалу, отряду терять уже было нечего. Обе увидели, что Валах сигнал прочитал:
– Зачем ты это сделала? – Вернулся учитель к дипломатии.
Айрик заметила тень досады в глазах Вотана. Его художества лезли наружу. Но она привыкла разбираться с врагами без посторонних.
– Он врал, что Родогуна – лучшая женщина-воин в мире, – известная легенда не требовала пояснений. – Беспечно лезть в бассейн, не выставив караулов, он выдаёт за героизм. Позор!
Такого разговора не было, но Валах не знал.
– Болтовня! Умнее женщины не поступают. Убеди в правоте, и о шалости забуду. – Озарило Валаха.
При любом раскладе он оставался в выигрыше: порядок восстановлен, отдалённая угроза висела над головой ослушницы, и все сосредоточено ожидали продолжения. Традиции парфянских слушателей боготворили Родогуну.
Айрик понимала, что расклад сил не на её стороне, но сдаваться была не приучена.
– Хорошо, только подготовлюсь, – они не оставили ей выхода.
Ночь вступала в права, на чёрном бархате мерцали бриллиантами звёзды. В бесконечной вселенной остался маленький костёр.
Айрик вернулась в круг света в полупрозрачной накидке усеянной магическими знаками и оберегами. На краткий миг огонь выхватил за её спиной Валкиру, которая на свирели посылала в небо чистую мелодию тоски. Перед учениками мелькали неясные контуры в такт биения сердца.
Она воспользовалась впечатлением и подбросила в костёр порошок. Потом закружилась в сиянии пламени, менявшего цвет. Вышивка танцевала вокруг девичьего тела в поре созревания. Белокурые волосы струились по спине и плечам. Тонкая рука поднялась над головой, и браслет с крохотными бубенчиками рассыпал звон.
Она хотела ввести в транс часть зрителей и внушить им
свою правоту, но большинству хватило ритма и мелькания узоров.
– В солнечной Тавриде[2] жила царица Амага. – Голосок ложился на мелодию речитативом, – Муж достался пьяница, гуляка. Пришлось ей браться за дела сарматского союза.
Девочка медленно по кругу шла к учителю и Вотану. Потрясение Валаха масштабом её воздействия на слушателей читалось на лице. Вотан впервые столкнулся с даром девочки.
Колыхнулись прозрачные складки, звякнули бубенчики. Жрец заглянул в раскосый омут и плавно пополнил ряды сна. Слушали только Вотан и Валкира, та играла с закрытыми глазами. Остальные видели картинку наяву.
***
Амага в отчаянии поднималась на курган. Кроваво-бурые пятна осени ползли по солончакам, крича: летний выпас закончен. Её мятежная душа не хотела смириться с проигрышем. Столько усилий и всё собаке под хвост.
В полдень прилетела голубка из Херсонеса с запиской. Скифы обложили город, штурм не минуем. Весной Амага взяла жителей полиса под защиту и лично пригрозила скифскому владыке стереть его в порошок при любых поползновениях. И вот эти твари дождались момента, когда в её распоряжении лишь отряд из двухсот воинов.
Сарматские стойбища ушли за стадами с полуострова. Она задержалась, ожидая разведку из Пантикапея[3].