Земными дорогами богов

Александрия 10год нашей эры.

Зимний вечер заползал в Александрийскую гавань. Маяк мигал в глубине бухты. Бремуса следила, как бабушка с Балоком искали свободное место на пристани. Амал выделил своего ученика в капитаны и тот из кожи вон лез, чтобы высокопоставленные гости были всем довольны.

Бабушка в походе учила её скрытой разведке. Девушка ещё стеснялась своей необычной красоты. Золотая грива и глаза цвета неба не позволяли скрыться даже в яркой женской среде.

Только причалили, и Такира повела их к царским кварталам. По городу плыл набат. Александрия ждала главное представление божества Нила – мистерию Осириса.

Туземного населения здесь почти не осталось, но культ смерти и возрождения бога протоптал тропинку в души греков, евреев и римлян. В нарядных одеждах те стекались к центральному храму. Девушка украдкой выглядывала из-под капюшона, не решаясь приставать с расспросами в чужом месте.

За тысячелетия каждая нота влилась в совершенный аккорд. Лодки с цветами забили рукава устья Нила. Церемония шла уже несколько дней, и ночью ждали главное чудо – воскрешение бога. Дробь барабанов сменяли тоскливые песни Исиды[1]. Отряд Такиры невольно двигался с опаской.

У богатого дома вначале не хотели открывать ворота, потом рабыня Илионисии нагло врала, где хозяйка. Но остановить вооружённый отряд она не могла. Женщины вошли во двор и заняли круговую оборону. Такиру просто так не обманешь.

– Пойдёт с нами, – ткнула бабушка в Креониса сына рабыни после уверений, что хозяйка на празднике.

Неказистый паренёк ещё моложе Бремусы начал приплясывать в такт уже на подходе к храму. Толпа волновалась и подпевала, свет факелов и чаш с ароматными маслами таинственно играл на лицах.

Найти здесь Илионисию нереально. Магическое действие, шло на крыше Храма и всасывало воронкой. Исида увлекательно искала части Осириса, рыдала над каждым фрагментом, а потом страдания и поиск продолжались. Понятно было, с любого момента. Бремуса невольно отдалась чарующему ритму.

Рассказ о смерти и любви ложился на канву материнского долга. Утрата детали грозила миру дефектами и гибелью. Не успеют собрать до рассвета и вселенская катастрофа.

Такира дольше всех держалась перед красивыми мелодиями, и всё же сдалась. Толпа вокруг вторила почти неизменный припев.

После нескольких туров музыкальных арий, в транс впадали все. Когда собрали тело целиком, на востоке серело.

Крепко связанные части, увезли вглубь храма для таинства. Исида молила о воскрешении, зрители упали на колени.

Светило готовилось вынырнуть из моря. Темп заклинаний ускорился, сакральная стена открылась, укутанная в ткани фигура выдвинулась к зрителям. Барабаны отбивали сердечный ритм, жрецы срывали покровы.

Солнечный луч побежал по системе зеркал и вырвался за статуей, осветив зелёный контур, проросшей сквозь изгибы травы как символ жизни. Народ взревел триумфом.

Такира, Бремуса и Креонис резко вспомнили, зачем пришли на площадь. Толпа рассеивалась. Бабушка схватила её за руку, показывая на кривой переулок. Оттуда выходила усталая пожилая женщина, никак не совпадающая с образом царицы воительниц.

Такира почтительно её приветствовала, и сомнения отпали – это Илионисия. Говорить о проблемах на улице не стали.

Неясный грохот при подходе к нужному кварталу заставили бабушку насторожиться. Она не позволила всем беззаботно свернуть к дому Илионисии.

Оттеснила их к стене и осторожно выглянула из-за угла.

– У тебя стража римлян, – услышала шёпот Бремуса.

– В доме семь греческих повстанцев, – обречённо отозвалась хозяйка дома в ответ.

Бабушка посмотрела на растерянную номинальную царицу и решительно взяла дело в свои руки:

– Есть путь в дом дворами? – спросила она сына рабыни, не сомневаясь в ответе. Тот кивнул.

– Переоденьте мятежников в скифов, – намекнула она на амазонок, оставленных во дворе. – Мигом!

Мальчик рванул к известной дырке в заборе. Илионисия оценивала замысел. Бремуса не сразу поняла идею, пока Такира сдёргивала с неё фригийский колпак, пушила золотую копну, сооружала из плаща подобие туники, на всякий случай, оставив под складками кинжал.

– Иди с госпожой Илионисией, улыбайся направо, и налево. Отвлеки. Потяните время, остальное по ходу.

– Скажете, новая рабыня из Скифии, – повернулась она к Илионисии, – я в порт. Предупрежу капитана, что он отправил к вам вооруженную охрану.

– Есть морское судно, – удивилась Илионисия.

– Сошлитесь на доставку трав и лечебного мёда, – на ходу крикнула амазонка.

Бремуса медленно пошла за Илисией к дому. Шум стих сам по себе, только челядь из-за ворот ещё оправдывалась, что не знает, где хозяйка.

Бремуса подняла глаза и на породистом лице начальника стражи прочитала, как ему неловко применять силу к такому небесному созданию. Она повела головой, и на золотой гриве блеснули солнечные лучи.

– Что происходит, – голос Илионисии почти никто не слушал.

Такая белая кожа, золотисто-медный цвет волос и васильковые глаза встречались не на каждом углу в Александрии.

– Моя новая рабыня из Скифии, – лепетала Илионисия, видя, что мужчинам не до неё. – Вчера привезли, она не понимает ни греческий, ни латынь.

Последнее не соответствовало истине, Такира готовила девочку к дальним походам и учила языкам. Но у мужчин не возникало желания обсуждать с ней философские трактаты.

– Проверяем донос, – еле выдавил командир стражи, прикидывая, сколько такая может стоить, – в вашем доме прячутся заговорщики.

– У меня? – Изобразила удивление хозяйка. – Не может быть. Глиенс! Открывай ворота!