Страница 23 из 88
Плоды интриги
Харцызск. 2007 год.
Поезд тормозил у вокзала Харцызск. По перрону метались родные. Встречали всей семьёй. Алька выскочила из вагона и закружила свое подросшее счастье, а потом достала Асеньке из сумки куколку в экзотическом туркменском наряде.
– Я договорилась с Брониславной оформить трудовую книжку, пообедаем, и созвонишься, – мать помогала, старыми связями.
Дома за столом отец раскупорил шампанское.
– Выпьем за удачу, – предложил он, – чтобы не покинула тебя в трудный момент. Держись, моя девочка!
Над ними витала атмосфера счастливых перемен.
– На новом месте уже пуганули. Ни на что не рассчитывайте. А мы, не из трусливых, – засмеялась Алька.
Все одобрительно закивали головами.
– А меня заберешь? Ну, хотя бы не сразу? – Асенька заглядывала в глаза матери.
Ребёнок не сомневался в любви окружающих, но что она скажет подружкам во дворе – это был вопрос престижа!
– Как же я без тебя, – Алька обняла и поцеловала дочь, – приедете на зимние каникулы. Летом окончательно определимся.
Она оглянулась на мать, понимая, что опять сбрасывает заботы на родителей.
– Не беспокойся, – уверяла Алла Михайловна, – мы всё понимаем.
– Ася, – серьезно обратилась та к внучке, – не подведем маму.
Лукавые глазки забегали, девочка не знала, что от неё потребуют.
– Я покажу Ане новую куклу, – прошептала она, вставая из-за стола.
– Слушаться будешь? – Спрашивала мать.
– Постараюсь, – мялся ребенок.
С новой куклой и шикарными перспективами, Асенька королевой вернулась к разновозрастной компании.
– Умерла Тамара Ивановна. – Пересказывала мать события за время отсутствия.
Алька вспомнила крышку гроба у соседнего подъезда.
– Завтра хоронят. Менты задержали.
– Какой кошмар, – Алька бегала по квартире, собираясь в редакцию. – Бедная Валя. Вернусь, сходим. Хотя чем тут поможешь…
На старом месте работы обошлось без слёз и патетики. Дежурные улыбки, неискренние уверения в сотрудничестве пока в кадрах оформляли трудовую книжку. В глазах умудрённого редактора висел вопрос: «Как рыженькая проныра влезла в столичное издание?» Слабо верилось в пробивную силу таланта.
Расстались лучшими друзьями, хотя и несколько наиграно.
Откладывать поход к подруге попрощаться с Тамарой Ивановной причины отпали.
***
В знакомую квартиру поселились пустота и обречённость. Валюшка сидела в изголовье гроба матери с напряжённым и растерянным видом. Всю неделю она избегала оставаться в квартире одна, практически переселилась к Ромке. Никто не представлял, как напугал её вызов к следователю. Тугой узел страха скрутил внутренности.
Мать Романа и соседка сверху сидели по бокам, выражая сочувствие и поддержку.
Валюшка подняла глаза и увидела Одинцовых. Волна ненависти накрыла как цунами. Эта старая курица совала всем свой драный торт. Из-за её дочурки она подменила лекарства, и теперь чувствовала себя убийцей. Желание вцепиться в постные морды, стучало кровью в висках. Хотелось повалить старуху с дочерью и топтаться по ним. Гнев душил, её качнуло в сторону гроба. В нос ударил подлый запах смерти. Тошнота отключила сознание. Обмякшее тело подхватила Ромкина мать.
– Рома! – Беспомощно озиралась она по сторонам, – вынеси на воздух. Увези к себе. Как бедненькая убивается…
Всем было уже не до покойницы. Алла Михайловна сердобольно качала головой.
Эйфория первой любви
Иерусалим 3 год до нашей эры
Древний город лежал в лунном свете уснувшим лебедем. Незавершённый, но уже грандиозный храмовый комплекс довлел над остальными постройками. В сумраке зимнего утра Вотан и Балок наблюдали, как Берех ищет знакомый дом в узких улочках Иерусалима.
Крепкий армянин с умными глазами от сына старого друга не отказался. Он знал о событиях в Бнабеле и не сомневался, что парень скрывается. Просьба помочь со сбытом товара вызвала уважение:
– Отец гордился бы тобой, – сказал Саркисян, – не каждый сумеет выжить в такой ситуации.
Разбой не шокировал купца. Торговля не гнушалась ничем. Разумный деловой подход приятно удивил. Молодые люди из таких знатных семейств могли далеко пойти.
Действовать решили осторожно. В Иерусалиме продавать опасно. Остановились на складах по дороге в Эктабан. Великий шёлковый путь поглотит все. За охрану караванов волноваться не приходилось, и воякам, и пиратам полезно рассредоточиться. Саркисян в сомнении поглядывал на Вотана.
– На вас молодой человек, в Иудее открыта охота, – он по памяти назвал приметы. – Высокий, русоволосый, голубоглазый с небольшим отрядом, парфянский царевич, со средствами.
Вотан оторопел от масштабов преследования.
– Когда выехали из Гиркании, так и было – задумчиво сказал он, – сейчас отряд и возможности выросли.
– С этим описанием регулярно ходят стражники Ирода. Обещают награду за сведения – рассказывал Саркисян.
– Меня ловят только в Парфии, – хмыкнул Берех, – А тебя везде, умнее залечь на дно.
Вотан не представлял, что скрываться так нудно. Пока остальные лихорадочно перегружали товары ближе к границе Сирии, он тупо ждал новостей. У сына армянского купца глаза блестели от перспектив. Саркисян дивился размерам контрабанды. Дела двигались медленнее и труднее, чем представлялось.
Отвлекала забота о единственной выжившей в кораблекрушении почтовой голубке с повреждённым крылом. Даже послать весточку Родогуне не мог. На второй неделе бездействия он в римской форме, закутанный в плащ с капюшоном, под вечер нырнул в суету узких улиц.