Земными дорогами богов

Сантрук не доверял пиратам, сколько людей в банде Амала никто не знал. В разговоре мелькнуло о двух шлюпках. Их скрывали на островах. Связь, с преследуемыми властями сорвиголовами, несла дополнительные риски. Естественное желание мужчин установить иерархию в стае накаляло обстановку. Именно поэтому Вотан привёл их в храм Митры, чтобы отвлечь от скандалов и разборок.

Балок негласно готовил с пиратами совместную операцию. Он считал, что использовать наследство Береха на содержание отряда не честно.

***

Тарс вошёл в Вотана словно песня. Город, который ещё помнил медовый месяц Клеопатры с Марком Антонием, встретил комфортом и пиром интеллектуальных бесед. Имя учителя из Нисы Варуха ввело Вотана и Береха в избранный круг адептов.

Реальная жизнь отличалась от теорий как небо и земля. Вотан с Берехом подняли на ноги самых безнадёжных раненных, и капитан пиратов впал почти в религиозный трепет.

Внук Родогуны вкладывался не просто так. Цель путешествия разведать обстановку по захвату власти, понадобятся средства и сторонники.

С пиратами объединяла ненависть к римлянам, разбой воспринимался как локальные боевые действия против общего врага. Но мужской коллектив таких разных людей нёс много противоречий.

Когда Балок после посвящения под утро явился навеселе и выложил новости про налоговый караван судов, Амала зажгло напасть на конвой. Если в его потрёпанную шайку вольётся воинская сила Вотана, им нет преград. Сантрук возражал.

– Слишком опасно, при такой охране, немыслимо.

– Две монеры[2] и триера, с вами полный комплект. – Фантазировал Амал. – В бой вступаем неожиданно. Основные силы пропустим, отобьем последний корабль. Не самые большие ценности, но нам хватит.

Мысль о добыче, сразила всех. Вотан был молод, но не глуп, пройдясь по Сирии, Софене, Киликии, понял – на территории римлян воцарение не светит. Но средства и отряд нужны и в Альвании. Однако принять такой рискованный план, был ещё не готов.

– Как собираешься, отбивать триеру? – Вогез, разве что у виска не крутил.

– Возле Александрии ряд островов и отмелей, там иногда корабли ненадолго теряются из виду. Устроим засаду. Сложнее смыться с добычей. – Он не хотел видеть преграды. – На обратном пути в Иудее, продадим товар. И в более рискованных операциях участвовали.

И тут доложили, что через главные ворота въехали Кадар и Дэвас. Трех лазутчиков отследили сразу.

Вотан и Сантрук, закутавшись в серые плащи, рванули на торжище. Посреди толпы они потерялись. Когда Вотан заметил знакомую тень над козырьком караван-сарая, где расположились преследователи, стало ясно: его наставнику совсем снесло крышу. Конечно, у того были кровавые счёты с иудейским боевым отрядом, но зачем так рисковать.

Сантрук между тем уже перерезал горло одному из лазутчиков. На глухой звук упавшего тела выскочил Аарон и последовал за бойцом своего отряда.

Ветер смахнул с головы Вотана капюшон, но было не до этого. Он напряжённо ждал появления третьего, без его ликвидации операция теряла смысл.

***

Недобитый в Арташате шпион был ещё совсем молод. Отец заплатил последние деньги, чтобы его взяли в услужение к такому зажиточному господину как Аарон. У того текучка была просто по роду деятельности. Опыт дело времени, если повезёт. Новичка поручили одному из громил.

Когда наставник рухнул под ноги с ножом в горле, от крови, хлынувшей из сонной артерии, молодого лазутчика стошнило. Выворачивая желудок наизнанку, в голове билась только одна мысль: « Наша цель молодой колдун, – учил его громила перед операцией, – бить надо до того как тот применит чары!!!»

Он чуть скосил взгляд на Вотана, который присел к раненному Сантруку, и увидел, как колдун посмотрел наверх. Тут же с крыши свалился следующий труп. От страха юный шпион зажмурился и прижал к себе, кинжал, который так и не рискнул метнуть.

Последней каплей стали два трупа в конце дальнего переулка, куда смотрел объект преследования. В панике он побежал за угол и тут его настиг нож. Лезвие чиркнуло по краю черепа. Даже боль осознать не успел. Кровь залила глаза, споткнулся и, ударившись головой о камень, потерял сознание.

Когда Аарон увёл с поля битвы, распространяться о своих подвигах он не стал. Жизнь вошла в привычную колею, а в смысле « подай, принеси» ему равных, не было. Они тихо следили за парфянским стражником с двумя клетками голубей.

Является ли Тарс промежуточным городом на пути, никто не знал, но Аарон беспокоился, что действие переносится все ближе к Иерусалиму.

Город кишел римской охраной. Место для слежки за Кадаром и Дэвасом выбрали идеально. Объекты смотрелись как на ладони. Его отправили с запиской к местному ростовщику, который заодно передавал тайные сведения за деньги. Аарон просил помощь в связи с большими потерями.

Возвращаясь, лазутчик заметил белобрысого колдуна, и сердце ушло в пятки. Он почти дошёл до их комнатки в караван-сарае, когда чуть не вступил в кровавый ручеёк, который лениво расползался в грязном песке.

Проследил взглядом и уткнулся в два трупа неестественным образом разлёгшихся на входе. В немом крике он присел у соседней каморки и, накрывшись плащом, изобразил камень. Рядом заверещала какая-то служанка, видимо испачкалась в крови. Началась суматоха. Он не реагировал. Не было на свете силы, которая заставила бы его встретиться глазами со смертью.

***

Амал решил, что плакали его надежды привлечь к операции силы Вотана, но судьба повернула иначе. Инцидент на базаре вырос в проблему. Отряду парфян пришлось срочно ретироваться из города и окрестностей. Никто не ожидал, что поднимется такой шум.